Камни и плитки, протягивавшие дороги между домами, были засыпаны лепестками и блестящими от ароматного масла семенами цветов,
Мужчины и женщины в венках и лентах на каждой улице ставили майские столбы,
Увенчанные пестрыми букетами, украшенные гирляндами,
С которыми играл теплый весенний ветер.
Распахивались ставенки пробуждавшихся домов,
Выбеленные доски их с крючками и декоративными отверстиями
Сменялись расписанными изнутри.
На внутренних сторонах ставней были изображены очаровательные картины,
Все яркие и подробные, как иллюстрации в альбомах-виммельбухах,
Коими изобиловали столы торговцев в ту праздничную дюжину дней:
Хороводы бабочек, жуков и пчел над цветочными полями,
Благородные лани и единороги, пасущиеся в тенистом лесу,
Подробные, как настоящие путевые карты, пейзажи столицы,
Принцессы в пышных и розовых, как облака на закате, платьях, кормящие голубей с рук,
Семьи лебедей в уютных камышовых гнездышках,
Дворцовые стены с разноцветными витражными окошками и величественными колоннами,
Узорчатые паруса кораблей над синими волнами,
Танцовщицы в праздничных весенних сарафанах,
Кувшинки и написанные золотой и серебристой краской рыбки,
Сливовые и вишневые деревья в цвету,
Запечатленные умелой рукой художника воспоминания о прошлых празднествах,
Ряды цветов в садах и клумбах,
Среди которых непременно были пламенно-красные розы — символы королевства.
Из окошек выглядывали готовые к новому дню жители столицы.
Цветочница в соломенной шляпке поливала из фарфоровой чашечки ящик цветов,
Вывешенный за расписное окно.
Крошечный садик под крышей дома
Прилетели навестить бабочки из королевского замка,
И девочка поклонилась им,
Едва не выронив чашку с чистейшей прохладной водой.
Румяная от жара печи жена пекаря,
Руки которой оливковое и подсолнечное масла сделали душистыми и мягкими,
Поставила на подоконник источавший пар противень с пышным хлебом.
Запахи кориандра, розмарина и аниса были до того привлекательны,
Что курчавый белый щенок с персиковой лентой, учуяв их,
Утащил один ломоть хлеба, чтобы полакомиться им
Под скамьей, где кто-то забыл венок из золотых одуванчиков.
На главной площади,
В центре которой разбили сад со всеми сортами шиповника и роз,
Раскинулись под увитым плющом заборчиком сада
Шатры и палатки приезжих торговцев.
Госпожа Бон-Бон, суетливая галантерейщица,
Расстелила скатерть на клочке мостовой между навесами и кибитками,
Разложила свой товар
И стала сооружать башенку из блестящих игральных карт,
Не столько развлекаясь, сколько привлекая к себе внимание в рыночном обилии цветных пятен.
К празднику продавали орехи и ароматные специи,
Заполнявшие до краев плетеные корзины и бочки,
Мотки выкрашенной шерсти,
Из которой создавали кукол для украшений и подарков,
Яблоки, персики и абрикосы,
Красные от жаркого Солнца.
Безмолвные шуты в длинноносых масках, перьях и колпаках с бубенцами,
Приехавшие в большом сундуке,
Украшенном бумажными фонариками,
Появлялись всегда нежданно из плотно завешанного шатра в ромбах,
Жонглировали, вытягивали пламя из-под земли, поражали зрителей фокусами и акробатическими номерами.
Заканчивая представление в океане оваций и восхищенных возгласов толпы,
Они снимали и подставляли под гроши шляпы и колпаки,
А руки их при этом качались вместе с головными уборами на сильном ветру,
Как у марионеток и деревянных кукол.
Между столами с цветами, бутылками вина и узорчатыми тканями
Из ниоткуда возникла в первый же день торжества
Темно-синяя палатка таинственного алхимика,
Над которым время и пространство не имели власти.
Хмуривший от света брови и морщивший горбатый нос,
Накидывавший на растрепанные рыжие кудри капюшон плаща синего и со звездами,
Как материя его исчезающего шатра,
Доктор выходил из палатки,
Кидал в чан на столе, держа за хвосты, несколько саламандр,
Звонко царапавших дно когтями и разводивших огонь,
А затем расстилал слева от лампы с ящерицами ковер.
Сами собой возникали на ковре амулеты из кристаллов и драгоценных камней,
Связки сушеных целебных трав и косички чеснока да лука,
Кроличьи лапки и кинжалы, изрезанные рунами и пожеланиями удачи на потерянных языках.
Мало кого торговец впускал в свою палатку со звездами,