– Хм… Возможно и про копейку верно сказано, наконец-то начала думать! Ладно, возьми некоторые вещи и предупреди Мезею, все равно ей одной дома скучно, хоть какая-то польза будет от тебя. Собирайся и иди, чтобы отец тебя не видел! Увидит – заступаться сама за себя будешь, чего ты стоишь, собирайся! – быстро проговорила мать и вышла из комнаты. Как будто она когда-то заступалась за меня.
Да-да-да, у меня получилось! Сегодня ты молодец, Хасе! До приезда селекционеров остались считанные часы, еще столько всего нужно придумать и подготовить! Еще бы узнать, когда они отбывают…
Я буквально вылетаю из дома, оглядываюсь по сторонам, чтобы не столкнуться с братьями и отцом. Дом Мезеи находится недалеко от пристани, в десяти минутах ходьбы, что меня не могло не радовать, ведь все карты сходятся, все идет гладко! Виды по пути открываются просто невероятные! Солнце так и подмигивает мне, а ветерок слегка подгоняет мою худенькую фигурку. Через некоторое время я начинаю подходить к дому, он у нее небольшой, кривоват и очень старый. С тех пор, как умер ее муж, она одна. Да и сын ее покинул, видать мать ему надоела, раз сбежал в море. От таких только и бежать в море. Вот видишь, Хасе, ты не первая здесь совершаешь побег. Даже мужчины бегут! Ну ничего, раз у них получилось – значит и у меня получится. Всей душой верю в этом, иначе… Я даже не хочу думать об этом.
Мезея относилась к особому типу женщин: она была властной, но очень приятной, всегда умела поддержать разговор, улыбнуться в нужный момент, и, наоборот, промолчать, когда это требовалось, в особенности в разговорах с мужчинами. К ней прислушивались все женщины в деревни, а мужчины уважали. Человек не может быть идеален, так и Мезея таковой не являлась. Хотя она и была добра, приятна и воспитана, существовало «но», единственное «но»: если ты будешь переговариваться, спорить, наглым образом вести себя с ней, делать не так, как она этого хочет или просит – ты потеряешь уважение не только самой Мезеи, но и всего края. Она распустит самые страшные слухи про тебя, опорочит не только твое имя, но и имя твоей семьи, родственников. Она сделает так, что от тебя отвернутся даже близкие друзья. Да, простая, но очень влиятельная женщина может испортить тебе всю жизнь, причем это касалось даже мужчин. Наверно она была единственной авторитетной женщиной во всей деревни. Я тоже ее уважала, хотя страх наводила она серьезный. Все это прекрасно знали, знали, что она может уничтожить все, что ты так долго строил и растил, но тем не менее от нее никто не отвернулся, все продолжают с ней общаться, сплетничать и уважать. Люди просто боятся давления, боятся последствий. Я была не исключением. Могу сказать, что у меня были с ней очень хорошие отношения, потому что меня так воспитали: помалкивать, слушать и уважать. Скорее всего это ей во мне и нравилось: кроткость и застенчивость. Поэтому я со спокойной душой шла к ее дому – знала, что она меня примет, но инстинкт самосохранения всегда был начеку. Пока я размышляла о Мезеи, я уже вошла в ее дворик и подходила к порогу. Стук в дверь – нет ответа. Попробую еще раз – тишина. Входить в чужой дом без разрешения – крайнее неуважение, но если что-то случилось? Что-то серьезное? Потом меня обвинят, хотя я и буду далеко, но не хочу, чтобы из-за меня пострадали, поэтому я решилась. Да, конечно, как будто кто-то от тебя может пострадать. Глупости твои, Хасе. Я вошла в дом – знакомые стены – прошла на маленькую кухню: увидела разбросанные цветы на столе…
– Что ты здесь делаешь? – я услышала резкий и недовольный голос Мезеи. Мое сердце ушло в пятки, по крайней мере ничего не случилось, это ралует.
– Мезея! – решила поиграть в актрису, хотя до этого не делала так, все бывает в первый раз, не так ли? – Вы живы! Живы! Зачем вы так пугаете меня? Мое сердце, – демонстративно облокотилась на стол и продолжила – я стучу – нет ответа, стучу повторно – тишина, сразу в голову полезли плохие мысли, вдруг что-то с вами случилось? Я думала заходить или нет, но поняла, что если не войду и вам плохо – мать меня никогда не простит за это! И я решилась… Извините, извините дуру меня такую!
– Успокойся дитя, успокойся. Все хорошо, я жива, была в подвале и ничего не слышала, не ждала гостей. Что-то случилось? Рановато ты пришла, однако, – спокойно и даже как-то сладко проговорила Мезея. Ей было приятно осознавать, что о ней заботились. Конечно, сын-то давно уплыл. Или сбежал?