– Джеймс, да она еще наверняка не пришла в себя, она слишком слаба, – с беспокойством говорил кто-то.
Мужчина, скорее всего даже дедушка, оборвал свои слова, когда увидел меня, стоящую около кровати с прислоненной к лицу тряпкой:
– Я же говорил, Альберхт, – с победоносными нотками в голосе проговорил Джеймс. – Мисс, вы уже встали? Как ваше самочувствие? Знаете, я заранее извиняюсь за все сказанное. Просто поверьте, я был дико пьян и …
– Как я оказалась здесь? – перебила я его, – меня же выбросили за борт, кккак? Где мой никаб? Вы видели мое лицо? Какой позор! Отдайте мой никаб! – быстро выпалила я с какой-то даже истеричностью.
– Давай, деточка, все по порядку. Спас тебя Джеймс, надо бы его поблагодарить за это, – спокойно объяснил Альбрехт
– Спасибо, но кто вы? Капитан знает, что он меня спас и… Они, они ж-ж-же мен-я-я…
– Так, – перебил меня Джеймс. – Мисс, послушайте сначала, а потом задавайте вопросы. Когда вас выбрасывали за борт, к счастью или нет, это видел я. В тот момент я думал, что надо бы спасти паренька (я не знал, честное слово, что вы девушка, мисс) иначе всю жизнь корил себя за то, что видел смерть человека и не помог. Капитан с этим матросом были против этого, по крайней мере, я это прочитал в их глазах, когда прыгал с борта за вами. В первые секунды я даже не мог найти вас и уже думал, что вы дне, как увидел, мимо проплывающий ваш никаб, а за ним и вас. Вы тогда были без сознания, ну и собственно начал саму спасательную миссию. Когда я выплыл, меня даже не хотели пускать на борт, если бы не Альбрехт и его угрозы в сторону капитана. Мистер Блэк, ох как был недоволен, но тем не менее нас с вами пустили на борт. Увы, за никабом я не поплыл, вода жуть какая холодная была. Вот и все, ну, вас определили в нашу каюту, больше свободных мест не было. Пролежали вы, наверное, суток двое, – закончил он.
– Но как же я без никаба? У вас есть иголки, нитки? Я сошью новый, – все никак я не могла угомониться. Хасе, о чем-ты? Тут человека ты чуть не потянула за собой, а думаешь все о каком-то никабе! Да я ведь даже не у себя в доме, что ж я в самом деле. У них-то совсем другая одежда наверно.
– Мисс, – ласково начал Альбрехт. – Как мы поняли по рассказам, вы собираетесь в Англию и, поверьте, там ваш никаб точно не понадобится, еще примут за новоприбывшего белого раба. Привыкайте ходить без него для вашей же безопасности.
Что и следовало ожидать! Хотя мне как-то неприятно… Я бы с удовольствием сейчас бы надела его… Для безопасности… Но какой?
– А, забыли представиться вам, – вклинился в беседу Джеймс. – Я – Джеймс, временно практикуюсь у профессора-селекционера Альбрехта, который стоит перед вами, – деловито представился Джеймс.
– В целом Гештальтский, рассказал все, что надо бы знать вам о нас, мисс, могу дополнить тем, что он ведет себя, как болван, не всегда, конечно, но бывает. Очень смышленый молодой человек, немного серьезности ему добавить и будет… – поддразнивал профессор своего ученика.
– Не все без недостатков, также, как и любимый профессор, могу дополнить его высказывание тем, что Вассейдаун бывает очень скучен и зануден, но в то же время, если предложить ему выпить, то никогда не откажет, а иногда и сам может предложить, – с насмешкой ответил Гештальтский. Шах и мат профессору. Их отношения позабавили меня. Неужели реальность? Неужели так просто можно говорить, подтрунивать над кем-то без зазрения совести? Без криков и ругательств?
Да, эти двое любят посмеяться и поиздеваться. Вот оно по-настоящему хорошее отношение между учеником и учителем: оба равны, могут пошутить друг над другом, и никто из них не осадит другого за это. Тем не менее они уважают друг друга и не позволяют лишней дозволенности. Не это ли идеальность, к которой должны стремиться все ученики и учителя этого мира? Знать меру и понимать, что такое уважение? Настоящее уважение, которое ты еще не познала, Хасе. Может быть которое так и не сможешь встретить на своем пути, ведь кто я на этом корабле? Никто. Мои мысли прервали:
– Что же вы можете сказать про себя, наша странница? – с интересом спросил профессор.
– Разве вам обязательно что-то знать обо мне? Это необходимо? – с напором ответила я. Определенно это было лишним, но я только учусь.
Безусловно, я понимаю, что с моей стороны это было невежливо кидаться агрессией на моих спасителей, хотя бы потому, что это знак огромного неуважения. Но я только что пережила смерть и шоковое состояние, я имею право на такое поведение, они должны понять меня. И они поняли это:
– Ну что ж тогда… Захотите поговорить – мы всегда открыты к диалогу, да Джеймс? – спросил профессор.