Выбегаю на цыпочках из комнаты, не умывшись, бегу в подвал к винам. Захожу в подвал, толкаю дверь – закрыта. Что сегодня со мной? На солнце перегрелась вчера? Как можно зайти в подвал без ключей? А если придавить дверь и резко дернуть на себя? Да, точно, так делал старший брат или младший… Или Фэрет абый? Кто же этот делал-то? Нет, это был не он. Опять эти ненужные размышления – слишком много думаешь, Хасе, сегодня отец тебя точно выпорет. Толкаю и дергаю дверь – глухо – не открывается. Нужны ключи. Начинаю вспоминать, что ключи в отцовской комнате, все, тебе конец. Хотя… Возможно он спит и удастся тихонько выкрасть ключи, там работы-то. Удача сегодня точно со мной – отец вчера играл до утра в нарды с соседом: будет спать до утра. Бегу в комнату к отцу, успокаиваю дыхание, тихо толкаю дверь и вижу священный обитель: вокруг писанные картины, на полу – узорчатые ковры, огромная кровать отца и сам спящий отец в ней. Вроде спит – прихрапывает. Захожу, крадусь можно сказать, оглядываю комнату, глазами ищу заветные ключи и… Нашла! На тумбочке, возле занавесок с кроватью. Пробираюсь к ним, как вор, я уже у цели и… Тихий скрип кровати, шуршание одеялом – отец медленно поворачивается на другой бок – ко мне спиной и начинает вставать. Мое тело окаменело, начинается покалывание в ногах, во рту мгновенно пересыхает. Мне понадобилась секунда, чтобы собраться. Мозг начинает быстро соображать и находит выход – спрятаться за занавеской. Я быстро, словно лань, проскальзываю в намеченное место. Если попадешься – тебе конец, получишь кнутом не только от отца, но и от братьев, а они меня еще вчера хотели выпороть, видите ли картошку пережарила, да я ведь даже не виновата, мать готовила. Опять думаю, о чем не надо, сейчас жизнь на кону стоит, а ты… Отец тяжело встает с кровати, надевает кандуру, смотрится в зеркало (я в него смотрелась два раза и то у соседей в доме, когда была маленькой) и уже хочет выходить, а я облегченно вздыхаю, но резким движением поворачивается к окну, и я понимаю: три дня без еды на пашне обеспечены, уже хочу выходить из своего укрытия, но спасает случай – стук в дверь:
– Кто там еще? Входи! – дверь открывается, заходит Мансур – старший брат.
– Отец, завтрак не готов, мать только встает, а эту девчонку где-то носит. Мне скоро выдвигаться на базар за сладостями для делегации, а мой живот пуст, как пустыня. А Хасе даже не удосужилась воду принести, я тебе говорил, ее надо было вчера еще выпороть! А ты…
– Прикрой рот! Голова и так трещит, а ты про сладости! Иди мать попроси натаскать воду, а с Хасе я сам разберусь. И не звука больше.
Мансур быстро выходит из комнаты отца, понимает – не в духе. Хах, попробовал бы он пожить моей жизнью, сразу бы получил по спине.
– Ну Хасе! Сегодня ты получишь, совсем отбилась от рук! – сквозь зубы проговаривает отец. И выходит за дверь.
Все Хасе, сегодня ты получишь по полной. Что за дурья голова, хотела спасти себя, а вышло наоборот, как и всегда, впрочем. Что же делать? Вино не разлито, все как назло встали рано, эта делегация еще едет, почему им не работается дома, у себя в Англии, едут в эти пустыни. Как же их жены, дети без них? А может у них и нет жен с детьми, откуда ты знаешь Хасе? А разве так хорошо? Не по правилам это, нехорошо. Опять размышляешь Хасе, иди уже, готовься получать по самое горло.
Я выскальзываю из своего укрытия, подхожу к двери и прислушиваюсь: есть ли кто, безопасно ли выходить. Тихо. Пошли искать меня наверно. Я уже готова выходить, но бросаю взгляд на зеркало и решаюсь подойти, когда еще выпадет шанс посмотреться в него? Никогда. Медленно приближаюсь к зеркалу. Я не видела себя, свое лицо лет 5 точно, а может больше. А вдруг мое лицо противное, может лучше не смотреться? Отец мне всегда говорил, что я ужасно некрасивая, да и все так говорили. Давай, Хасе, либо сейчас, либо никогда. И что, что некрасивая? Все равно в паранже ходишь. Один шаг и я у зеркала. Открываю зажмуренные глаза. Я, оказывается, худенькая, небольшого роста. Какие миниатюрные у меня ладони! А глаза… Я снимаю паранжу и не верю: у меня небольшое, но аккуратное личико, невероятные большие карие глаза, широкие темные брови, маленькие, но пухлые губы, даже есть бледные веснушки. Да, это вроде веснушками называется. Почему меня называют некрасивой? Может по меркам моей деревни я некрасива? Наверно это так, но и братья у меня не красавцы… Либо мне опять так кажется.