Эта речь… Заботливая, тревожная… Как будто отцовская или материнская. Я невольно улыбнулась. Он так искренне это говорил, что мне хотелось верить в лучшее. В хорошее будущее… Может еще все будет?
– Да что я в самом деле! – с негодованием начала я, что профессор и ученик вздрогнули от такой неожиданной реплики. – Вы ведь единственные, кто с первых минут со мной. Джеймс – даже мой спаситель! А я все прячусь и прячусь. Что-то скрываю, пытаюсь увильнуть! А зачем? – как бы говоря себе продолжала я. – К черту (что-то много я начала говорить таких словечек на корабле, наверное из-за проклятых матросов) всю эту скрытность!
Начала я свою историю с самого конца. Мое детство, родители, отношение людей ко мне, разговор в подвале, свадьба и, конечно же, сам побег. Рассказывая о своей жизни, я невольно время от времени смотрела то на Альбрехта, то на Джеймса. Ловила их взгляды, в которых видела негодование, ужас, но больше всего жалость. Мне она определенно не нужна была. Но было приятно осознавать, что в их мире, да хотя бы в Лондоне все по-другому. В их представлении женщина – это что-то нежное и трепетное, а не средство. Джеймс все выкрикивал:
– Да как так можно! Да почему они так с тобой? Как? Неужели такое еще есть? Извини, но я бы точно надрал бы им задницу!
А Альбрех тихонечко молвил:
– Какой ужас! Ты моя дорогая! Такое пережила.
Под конец рассказа я видела их сочувствие и желание помочь. Теперь они осознавали, почему я такая. Почему рвусь защищать себя, почему не терплю унижений и лезу в драку, как мальчишка со двора. Все потому, что я не хочу возвращаться к старой Хасе. К той Хасе, которая боялась слова сказать. Которая не могла защищать себя. Никогда. Я так больше не хочу.
– Ах да, меня зовут Хасе.
– Вот оказывается кто ты! Таинственная незнакомка, – со смешком проговорил Джеймс. – Какое необычное для нас имя! Хасе… Ха-се. Хасееее, – медленно протянул он.
– Ой, заткнись ты! Хватит! – меня раздражало мое имя на его устах. Ведь я уже давно не та Хасе. В целом, не Хасе. Нет этой девушки больше. Сгорела, умерла, ушла.
– Очень красивое имя, – проговорил профессор.
– Нет, оно мне не нравится. Оно ужасно…
– Отчего же? – спросил Вассейдаун.
– Да от того, что Джеймс его напевает, – со смешком проговорила я.
– Тебе не нравится? Ну хочешь не буду тебя так называть. Но знаете ли, девушка вы, что «мисс» так надоедает, что хочется назвать вас как-то по-другому.
– А если миссис?
– Ох, дите, – смеялся Альбрехт, – вы еще далеко не миссис!
– А что? Все возможно, профессор! Лондон не за горами! – начал было даже с какой-то серьезностью Гештальтский.
– Я не знаю… Не хочу это имя впускать в свою новую, буйную до ужаса жизнь. Не та я Хасе…
– Так давай мы тебе дадим имя! Что насчет Катрин? – спросил Джеймс с искрами в глазах.
– Да какая она тебе Катрин! Нужно что-то более нежное, – вставил свое профессор.
– Какое нежное! Профессор, кажется, вы забываетесь! Вы видели ее с ножом? Да она как гром средь ясного неба! Она же как ураган: если начнет, то не остановится! Ей нужно что-то такое! Такое! – и Джеймс погрузился в собственные мысли.
– Буйное-небуйное, но она еще не раскрывшийся бутон. Нужно что-то резвое, но в то же время олицетворяющее ее натуру, – продолжал свое Альбрехт.
– Может Лили? – опять предложил Джеймс.
– Нет, мне не нравится. Никакая я не лилия, – проговорила я. Мне не нравились имена, связанные с чем-либо, к чему эта связь?
– А если просто: Анна? Или Аннэ? – придумал профессор.
– Где-то я уже встречала это имя! Что-то припоминается из книжек по истории…
– Может Анна Болейн? – спросил Джеймс.
– Да не уж-то вы и ее знаете, Гештальтский! Вы меня все поражаете и поражаете!
– Может Аннет? – резко вставила я.
Они оба уставились на меня.
– Аннет… Красивое… Что-то в нем есть, – оценил Джеймс.
– По-моему, прекрасное имя! Аннет! Ну что, приято познакомиться с вами, Аннет, – подмигнув обратился ко мне профессор.
Глава 8
Я проснулась. Никого в каюте не было. В первый раз я встала не на восходе. В первый раз пропустила восход. Страшно ли мне? Очень. После вчерашних событий я хотела зарыться в эту маленькую кроватку и остаться в ней навсегда. Возможно матросы меня боялись больше, чем я их. Но теперь мне придется ходить всегда с чем-то. Надо раздобыть нож. Нет! Больше я ничего не буду искать. Уже столько всего произошло из-за моих поисков, что страшно продолжать свои одиночные вылазки. Надо попросить Джеймса. Но никого в каюте не было. Вряд ли они на палубе… Может у профессора? Или в мини-лаборатории, где хранятся новые экземпляры семян? Но до туда тоже надо идти. Надо вставать. Надо что-то делать.