Дождь шел все сильнее и даже в машине я, словно не могла от него скрыться. Я чувствовала, будто каждая капля оставляет на мне ожег, кожа горела огнем.
Я не видела летящую на встречу машину, я не могла осознать, что делаю. Я лишь давила на газ все больше, выжимая его на полную. Я поздно заметила чужие фары перед собой. Я не жала на тормоз, это не спасло бы меня от столкновения, я вывернула руль, медленно отпуская газ. Машина проскользнула в сантиметре от моей и резко затормозила. Я выехала на обочину и тоже остановилась. Из темной иномарки вышел темный силуэт, но мне было все равно. Я откинула голову на сиденье машины и включила музыку погромче. Больше никуда ехать не хотелось. В окно постучали.
- С вами все в порядке? - спросил мужчина лет 35. Я открыла дверь.
- Да, извините, я вас не заметила. - ответила я.
- Что вы, девушка, это из-за запотевших окон совершенно не видел куда еду. Ужасная погода, не находите?
- Вы куда-то ехали? Вот и езжайте дальше. - нервно отозвалась я. О погоде, он решил со мной поговорить.
- Извините. Еще не время. - ответил мужчина и ушел.
Я сидела, словно замороженная. Музыка глушила частые всхлипы, она глушила и ненужные воспоминания. Я медленно сходила с ума. Я больше не хотела ничего, я даже жить не хотела. Я совсем не испугалась несущейся на меня машины ночью. Я почувствовала облегчение, и лишь незамедлительная реакция моего тела, спасла меня от столкновения. На секунду мне показалось это выходом, больше не будет ничего. Не будет разочарования, боли, любви, меня. Просто не будет. И после чудесного спасения меня не охватил ни страх, ни паника. Передо мной не промелькнула жизнь заново, передо мной не стояли лица моих родных. Я давно их потеряла. Он забрал их всех у меня навсегда. Оставил лишь безжизненные глаза матери, которая смотрит на меня каждый раз с болью. Он оставил лишь сдержанность отца и оставил лишь вину Ярика. Вот что они чувствовали ко мне: жалость, вину, желание помочь. Но они не могут мне помочь. Больше нет меня. Поздно ли я это поняла?
От меня не осталось ничего. И как только я почувствовала в себе зарождающуюся жизнь, ее разорвали в клочья, как лист бумаги. Видимо, я не стою новой жизни, раз мои родные поставили на мне крест. Я больше не хотела видеть ни Максима, ни Ярика, ни Дашу. Я никого больше не хотела видеть. Я с каждой секундной убеждала в правоте его слов: Я больше не такая, я уже давно не нормальная. Убеждая себя в своей нормальности, я сейчас убеждалась в обратном. Нет меня. Тень, оболочка есть, а меня - нет.
И вокруг тишина, серая дорога, серая жизнь, ни капли краски. Голоса, исчезающих звезд в этой тишине едва слышны.
Не только я разучилась жить, не только я разучилась мечтать, не только я разучилась проживать день, наслаждаясь моментом. Из-за него все мы разучились жить. Я бежала туда, где его нет. Я бежала туда, чтобы найти себя. А в итоге, я бежала от себя. А в итоге, я осталась совсем сама. Я разрушала свою жизнь, ее остатки, желанием жить как прежде. Я разрушала жизни дорогих мне людей, пытаясь заставить их не обращать на все внимание. Но так не бывает. Все оставляет свой отпечаток. Так уж вышло, что я отпечаток в жизни моей семьи. Каждодневное напоминание жестокости и абсурдности этой жизни.
Психологи мне не помогали, психиатры пророчили мне окончание дней в больнице. Говорили, что до этого дня не так много осталось.
” Я сидела у очередного психиатра в голубой комнате, на белой кушетке и смотрела на громко тикающие часы. Шли минут, нет часы. Я сидела и смотрела, не замечая ничего и никого вокруг. Порой, я думала, что могу так провести дни и даже недели. Есть? Все равно, я не ела.
Она ненормальная, шептались вокруг. Они жалели меня и опасались.
Она самоубийца, предполагали пациенты больницы. Нет, шизофреник, твердили остальные. Некоторые даже пророчили в какую палату меня положат. А меня все не клали.
Странно, каждый психолог брался за меня со словами, что он лечил “таких” не один раз, и все проходящее. Конечно, говорили они, она не будет прежней никогда, но она будет вполне адекватной. Только вот, я была адекватна. У меня даже никто права отобрать не мог, потому что не могли доказать что я психически нездорова. И положить в больницу не могли, не было оснований. По всем тестам я была абсолютно здоровой, но не была ею.
- У нее большой стресс. - сказал очередной психиатр. Я про себя подумала, что ничего нового он не изобрел.
- Спасибо, от старой информации, которую мы слышим не первый месяц, нам стало намного легче. - прорычала мама.
О, да, специалист, ничего не скажешь. И так я думала, о каждом психологе, психиатре, психотерапевте.
Каждый день проходил одинаково. Я не пропускала универ, я даже водила машину, я общалась с подругой. Но я не была нормальной. Я была странной. Отклонения были в допустимой норме. Наверно, у любого из нас есть отклонения от нормы. И тем ни менее, я не была собой. Я не была никем. Меня не существовало.”
Я не в больнице, дни мои пока не сочтены. И выгляжу я как обычная 19летняя девушка, но я не я. И кто может сказать, в чем причина? Хотя, нет, причину назвать могут многие, а вот последствия непонятны никому.
Да, именно из-за этой моей особенности, Ярик проверял меня. Ох, конечно, он проверял меня, а вовсе не Максима или Дашу. Оставлять меня одну было, по его мнению, опасно. Все что связано со мной было опасно. А слова, что каждый может оказаться не тем человеком - были лишь шифром. Значили они всегда одно и то же - ты не тот человек, Ася. Ты опасна. И Ярик за меня ответственный сейчас. Так думает он.
Любовь ко мне в один день ушла. Любовь ко мне больше не проявлял ни он, ни родители. Я хотела верить, что нет. Я убеждала себя, что нет. Но сейчас пришло осознание того, что ко мне осталась только жалость и вина. Они винили себя, но на деле, виновата была я.
Слезы обжигали меня изнутри, я сидела без движений, смотря в далекую, никому невидимую точку. Сейчас все было так, как обычно. Так, бывает, когда я одна. Оно не ушло, возможно, стало реже, но не ушло. Врать всем было легче, чем заставлять себя не делать так. И я врала, и я старалась. Но видимо, все были правы. Это навсегда.
***
- У вас есть какие-то новости? - нервно спросил Ярик у Саши и Леши.
- Ничего, ни милиция, ни морги, ни скорая, никто ничего не знает. Ничего, машины в радиусе 10 км от города - нет. В городе , она тоже не замечена. - ответила Саша.
- Где же она может быть? - Ярик тер шею, в его глазах застыли слезы.
- Мы ее найдем. - трясущимися руками Даша обняла парня.
- Я позвонил отцу, он подключит своих ребят. Они прочешут лес и заброшенные дороги. - сказал Макс, войдя в кухню.
- Спасибо. - тихо отозвался Ярик и вышел.
- Спасибо, Максим, что делаешь это. - натянуто улыбнулась Саша.
- Не за что благодарить, я хочу найти ее не меньше вашего. - в голове Макса послышались стальные нотки. Он не понимал, почему же его так боятся подпускать к Асе.
- Конечно, я понимаю. - ответила девушка. Даша и Леша вышли из кухни.
- Нет, не понимаете. Она словно вода в пустыне. Она стала мне нужна как воздух в космосе. Вы можете говорить все, что угодно. Но этого вы не поймете.
- Да, мы не поймем. Но и ты не поймешь нас, пока не узнаешь все о ней. Мы живем с этим не первый день. Ты можешь говорить сейчас все, что угодно. Но потом, услышав правду, отступишь. Однажды так уже было. И мы начинали заново. Она необычная девушка, Максим. И если ты не струсишь, тебе придется жить с этим.
- О чем ты говоришь? Было такое? Это про того ее друга бывшего?