-- Во-он оно как. - Протянул Санька.
-- Вот так. И про житье-бытье Искусниц подружка мне много чего рассказала, поэтому, что знаю, то Светланке твоей и даю. Авось пригодится. Тихо! - Ядвига отстранилась. Из каюты послышался приглушенный стон. - Началось! Сиди тут и в каюту не лезь, мужику там не место. А лучше кыш в ментал, и чтоб тебя не слышно было, а то зачерпнет от тебя силы и собьется. За нас не волнуйся, снаружи Водяной присмотрит.
-- А тебе она не повредит? - Заволновался Санька.
-- Нет. Женщина с ней рядом должна быть, взрослая и сильная, да в ментале опытная. В идеале -- мать, но можно и так. Это как рождение дочери. - Ядвига плавно поднялась и Санька открыл перед ней дверь каюты.
Там, в тусклом свете луны, пробивающемся сквозь иллюминаторы, на широкой лежанке в поту металась Светка. Ядвига осторожно пробралась к ней, скинула одежду и прилегла рядом, положив голову Светки себе на грудь. Та негромко заскулила во сне и порывисто обняла Ядвигу, вжавшись в нее всем телом.
-- Дверь закрой, балбес! - Тихо, но твердо сказала Ядвига. - Снаружи! И чтоб тихо!
Санька прикрыл дверь и снова уселся на кормовую скамейку. Из каюты вновь послышался долгий и тонкий стон, перешедший в испуганный плач и жалобный шепот, а в ответ ему на грани слышимости плыл неторопливый, низкий и спокойный, голос Ядвиги. Санька попытался разобрать слова, но внезапно понял, что слушать это ему никак нельзя, если конечно не хочет заработать преждевременную седину, и он, как мог глубоко, погрузился в ментал.
Разбудил его ментальный зов и горячие руки Ядвиги, уже сидевшей на нем, лихорадочно срывавшей с него остатки одежды и тихо рыдавшей в истерике:
-- Сашенька... Сашенька... Скорее... Иди ко мне... Скорее... Нет сил...
Они заснули в обнимку с первыми лучами солнца, но перед тем как отключиться умиротворенная Ядвига уже в полусне, улыбнувшись, шепотом произнесла: "Жизнь. Кровь. Огонь."
Город
Как обычно проснувшись раньше всех, разбуженный шумом проходившего недалеко судна, Санька выполз из каюты и огляделся. Катер слегка покачивался в небольшом затоне, окруженном с трех сторон зарослями тростника, а с четвертой открывался отличный вид на гладь водохранилища, за которым в утренней дымке маячил железнодорожный мост -- до города рукой подать.
Приготовив нехитрый перекус из имеющихся запасов и уже зажевав бутерброд, Санька привычно поприветствовал духа воды. Не дождавшись ответа буркнул:
-- Как же, "присмотрит он". Вот и присмотрел. Уже и дух простыл. Одно слово -- Водяной, ни черта не помнит. Хорошо хоть на фарватере не бросил, плавали бы сейчас как подводники.
-- Сашенька, не ворчи, всё в порядке. - Ядвига, хмуро жмурясь на солнце, стояла, балансируя на краю борта. - Отпустила я его, горемычного.
-- Почему горемычного? - Удивился Санька, искоса любуясь ее стройной, не скрытой ни чем фигурой. - Вчера вроде всем доволен был.
-- Так то вчера. - Ядвига практически без всплеска ушла в воду, вынырнула, плавно легла на спину, раскинув по воде руки и тихо, так что Санька едва услышал, добавила. - Жить -- хорошо!
-- Хм, а хорошо жить еще лучше. - Хмыкнул Санька, продолжая жевать. - Знаю я этот прикол.
-- Нет, Саш, это не прикол. - Неожиданно серьезно сказала Ядвига, подплыла, ухватилась за лесенку у заднего борта и посмотрела ему в глаза.
-- Что-то случилось?
-- Ничего, слава Богу. Но могло.
-- ...?
-- Дура я, Сашенька. Старая дура. - Ядвига рывком выбралась на борт, закуталась в полотенце и села рядом. - Не по Сеньке шапку пыталась натянуть. Думать надо было, да на тебя смотреть.
-- А что со мной?
-- С тобой-то всё в порядке, даже слишком. Сила у тебя большая, Сашенька, просто великая.
-- Так это ж хорошо? Или нет?
-- Хорошо-то хорошо, только вот Светланка -- сестра твоя. И думать мне надо было, что раз ты силён, то и она не сильно слабее будет, а я возомнила. Искусницей себя возомнила, представляешь! А как пошел всплеск, так все и поняла. Она ведь так силу потянула, что всю округу на километры высушила, Водяной насилу удрал, рыба и зверье вокруг все передохли, благо людей близко не было. Я и себя едва удержала, хорошо сил большой запас накопила, за что тебе же и спасибо. Она тянет, а я ничего поделать не могу, никак оградить и самой оградиться. Уже и с жизнью попрощалась, когда она наконец в астрал пробилась. Ох и дура же! Ох и дура! Чтоб я еще раз... - Ядвигу затрясло, покатились слёзы.