– Сейчас узнаем, – послышался голос Рона уже погрузившегося в жуткую глубину. – Спускайся, тихонько, Скай.
Метров восемь вниз, а может и десять пришлось нам опуститься до дна колодца, на котором нам вдвоём было стоять тесновато. Осветив фонариками стены вокруг себя, мы увидели невысокую узкую металлическую дверь с кодовым замком старого типа.
– Приехали, – разочарованно произнёс я, представив, как старательно устанавливал шифр на этой двери создатель этого бункера, выкопавший такой глубокий колодец.
Пару раз в жизни мне удавалось случайно угадать кодовую комбинацию из трёх цифр, но не больше. Я был уверен в нашей неудаче.
– А, представь себе, что я – то знаю этот код, – похвастался Рон. – Разве я сюда бы полез, не зная его?
– Дядюшка тогда проболтался, хвалясь тебе своими достижениями по гражданской обороне?
– Круче бери. – Мы с ним вместе придумывали комбинацию. Он тогда меня попросил назвать любые восемь цифр, так как голова ребёнка ещё не забита всякими ассоциациями и подсознательными мыслительными связями.
– Он так пояснил?
– Нет, это я сейчас так понимаю, почему он меня спросил. А я просто назвал любые цифры, которые до сих пор с того момента запомнил на всю жизнь и использовал их практически всегда когда мне надо было установить код будь то компьютер или камера хранения, или ещё что – то.
– Ну, прекрасно, набирай, я отвернусь.
– Теперь скрывать уже не зачем. Шесть, два, один, восемь, четыре, семь, три и опять два. Запомни.
Замок радостно щёлкнул, дверь содрогнулась и сама медленно заползла в стену. В это же мгновение синхронно на верху колодца с металлическим скрипом выехала заслонка и перекрыла нам выход наверх.
– Вот и доказательство того, что старик никого больше в свою тайну не посвящал. Нам просто повезло.
– А чем же ты ему, Рон так приглянулся?
– Не знаю. Помню, что он несколько раз мне сказал, что я очень похож на него в детстве. И всё. Ну, да ладно, Скай, пошли вперёд – назад пути нет.
Пройдя в тесную дверь, Рон сразу же нашёл выключатель и зажёг свет. Мы стояли перед стеклянным шлюзом, на стенке которого была наклеена инструкция по дальнейшим действиям. Согласно указаниям нам нужно было раздеться догола и, оставив здесь «загрязнённую опасными веществами одежду», пройти в шлюз для последующего прохождения «обработки» и получения «чистого белья». Мы так и сделали, а после, надев после душа белые комбинезоны, прошли в убежище дядюшки.
– Как кстати его звали? – спросил я.
– Папиного дядю? Также как и помощника Шерлока Холмса – Ватсон.
Точно. Здесь было всё строго, по делу, безукоризненно. Светло, чисто и уютно. Вся мебель была новая. На стенах висели фотографии бывших президентов, на журнальном столике аккуратно лежала стопка газет и журналов – весточки из двадцатого века. На длинном кухонном столе стояли приборы на восемь персон и записка, оставленная хозяином. Взяв её в руки, Рон зачитал мне вслух:
«Здравствуй Рон! Я же говорил тебе, что ты сюда ещё вернёшься и не один! Помнишь? И я как видишь, не забыл о тебе. Здесь есть всё, что вам необходимо. Запасов продуктов питания и воды хватит на пять лет. Торопитесь за своими семьями, не теряйте время! Ещё поговорим потом. Выход через дом – ты знаешь. Но будь осторожен. С наилучшими пожеланиями. Ватсон».
Глава шестая.
Спешно простившись с Линдой и Джоном, и поднявшись вверх по ступенькам, Чесли Мур всем телом ощутил прохладный воздух улицы. Дождь не прекратился за время, проведённое профессором на «Симуляторе смерти». В этот момент двое молодых людей торопливо подошли к входу в аттракцион, где сейчас стоял Мур и, не замечая его, потешаясь, проскользнули вниз на сеанс, второпях подсчитывая вслух имеющиеся у них деньги. Видимо здесь они были уже не впервые. Чесли, проводив парней взглядом, снова повернулся лицом к дождю и, чувствуя, как холодные капли текут по его щекам, подумал о словах услышанных им во время только что проведённой с ним экзекуции:
«Люди спустятся под землю, завтра же спустятся. Так решил Бог Солнца. Они как муравьи будут торопиться пролезть в земные щели, чтобы укрыться там от его возмездия. Завтра падут их амбиции…».
Капли дождя продолжали бить по лицу профессора. В его голове, как магнитофонная запись, продолжали звучать слова:
«Он неуязвим перед карой Бога Солнца, потому что он был избран Творцом. Этот человек – страховка Господа…».