Сейчас София видела сон, в котором она, придя поздно домой и, выйдя на балкон своего дома, наблюдала свысока за ночной улицей своего спящего города. Красный свет в тоннеле её сигареты, ярко вспыхивая с каждой новой затяжкой, всё ближе и ближе приближался к ней. Выходивший с выдохами Софии табачный дым, шутя и неторопливо, заворачивался в немыслимые петли и, свободно падая в сторону, кружась, уносился прочь от неё. Но неожиданно уличные жёлтые фонари за несколько секунд почему – то мягко погасли, словно где – то на электростанции чья – то рука плавно завернула выключатель против часовой стрелки. Вокруг стало безумно темно и страшно тихо. Лишь только ярко – синие огоньки автомобильных сигнализаций испуганно моргали и бились с внутренней стороны лобовых стёкол, которые не давали им улететь из запертых на ночь машин. Воздух внезапно остановился и стал невыносимо тяжёл. К горлу подкатила тошнота. София, не докурив последнюю из пачки сигарету и, не затушив, бросила её с отвращением вниз. Окурок, очень медленно пролетев в воздухе несколько метров, плавно спикировал вниз и ударился о землю. Его алый огонёк разлетелся на мелкие угольки, но на этот раз не исчез во тьме. Земля, точно пропитанная горючим, вмиг вспыхнула и ярко осветила улицу. Пламя судорожно заискрилось, зашумело, и, разрастаясь адской волной, побежало по кругу от центра наружу, поджигая всё, что попадалось ему на пути. В страхе опережая друг друга, синие огоньки ещё быстрее заморгали, видя накатывающую на них огненную волну и, один за другим лихорадочно завизжали на всю улицу, поднимая с постели людей. Колёса, крепко спящих автомобилей, уже были облечены ненасытным огнём. Жар, вмиг окутав машины, уже рвался по стенам домов наверх, хватко цепляясь за карнизы, срывая уставшие годами висеть на открытых окнах занавески и шторы. Нечеловеческий хохот донёсся снизу до Софии – ей было не убежать. Смертельная расплата за свою беспечность ждала её. И вот… София вскрикнула и в ужасе проснулась. Настигший её кошмар, язвительно улыбаясь, медленно поднялся вверх под самый потолок, застыв там надолго. София, в страхе, несколько минут не могла оторвать от него глаз пока чей – то голос не окликнул её:
– Девушка, да, я к тебе обращаюсь. Ты не могла бы мне помочь?
София пригляделась и увидела справа от себя моряка лет пятидесяти, сидящего на полу в полутора метрах от неё. Мужчина был одет в разорванную на груди форму военного моряка. Он, как с первого взгляда показалось Софии, держался между жизнью и смертью уже из последних сил. Его худощавое жилистое тело дрожало от усталости, остроносое лицо беспрерывно вздрагивало в нервном тике, глубоко лопнувшие пересохшие губы кровоточили. Оценив его состояние София, прежде всего, подумала о том, что, наверное, она и сама сейчас скверно выглядит в глазах более сотни её окружавших людей на этой станции метро, но, всё же переключившись к ней обратившемуся мужчине, спросила:
– Что случилось?
Моряк, не вставая с пола, постарался подвинуться вдоль стены поближе к Софии. Ему это с трудом удалось, он ко всему ещё начал задыхаться от сделанного усилия, но продолжил:
– Извини, пожалуйста, я передвинусь поближе к тебе, чтобы не шуметь – многие спят, а я, видишь ли, ещё недавно чуть было не ослеп после взрыва нашей подводной лодки. Нас в Индийском океане подбили. Лицо то вот обгорело – болит всё время. Плохо стал видеть. Ни глаза не видят, ни голова не соображает. Сам я здесь уже больше недели и сплю большей частью пару часов в сутки.
– Неизвестно, что тут лучше спать или нет? Мы здесь все находимся одинаковое время с тех пор, как узнали о вспышке.
– Нет, я имел виду не это, – пояснил моряк, задыхаясь, одышка нарастала. – Я уже тут в метро понял, что я из другого времени. Только лучше об этом никому не говорить – за дурака считают. Хотя здесь я заметил несколько странных людей тоже из разных времён. Да, да, не смотри на меня так, это правда. Один там из века восемнадцатого – тоже солдат какой – то. А вон там за скамейками лежит и спит ещё одна странная женщина. Та, вообще хоть молодая и красивая, а сама древняя такая – так странно говорит. Очень похож язык на наш, но стародавний какой – то, причудливый. Ты на неё потом обратите внимание. Странно всё это. Очень странно…