И тут в полнейшей тишине Скай и Люк услышали голос Кризхина внутри себя:
– Кто – то может вернуться. И ты, Скай, можешь вернуть всё назад. Прошлое время не исчезает бесследно. Оно остаётся существовать и в него можно вернуться, если двигаться в него быстрее скорости света. На Земле, как и в космосе, существуют и другие параллельные миры, которым безразличны мы и наша вера или неверие в них.
Люк и Скай переглянулись, оба слыша внутри себя голос Кризхина, на самом деле молчавшего в этот момент.
– Разве это действительно возможно? – мысленно спросил Скай.
– Да, они вернутся к жизни также как и София. Ты видел сам, что это может быть.
– Да, видел… Так говори какое условие, Кризхин?
– Ты должен отдать мне своё сердце, Скай.
– Сердце? – также мысленно переспросил Скай.
– Да, мне нужно твоё сердце и как можно скорее, – ответил Кризхин, – я умираю. Моё собственное сердце я в свою очередь отдал другому, и мне осталось жить совсем чуть – чуть… А мне ведь нужно успеть ещё вернуть твою семью, не так ли?
– Ты, Кризхин, хочешь меня убить и забрать за воскрешение моих родных людей моё сердце? – недоверчиво произнёс Скай так, что мысленная беседа снова перешла в обычный человеческий разговор. – Я правильно понял?
– Почти. Я не убивать тебя буду, Скай, я только заберу твоё сердце как плату за внимание, проявленное к тебе. Делай свой выбор. Тебе сейчас решать, друг мой.
Люк замер в оцепенении, слушая этот диалог двух взрослых людей. Он не верил в то, что слышит такое.
– То есть я умру…
– Абсолютно точно! Такой будет у нас договор.
– Кризхин, – всё же вмешался в разговор Люк, – но зачем же это, если он умрёт? Как то всё не так…
– Как есть, Люк. Дашь на дашь. Всё честно.
Скай застыл на некоторое мгновение в молчании, обдумывая поступившее от Кризхина предложение, и спросил:
– А какие гарантии того, что ты, Кризхин, сдержишь своё слово?
– А у тебя разве есть другое предложение, Скай? – ухмыльнулся тот.
– Нет, – опуская голову, согласился Скай.
– Решай да не медли, я, по правде говоря, себя уже скверно чувствую. Моя энергия заканчивается. Без сердца кровь по сосудам еле перетекает, прям как вишнёвый кисель.
– Хорошо, я согласен, – решил Скай. – Забирай себе моё сердце.
Люк так и ахнул:
– Скай, подожди…
– Я уже решил, Люк. Пусть забирает, да поскорее. Хочу быстрее узнать: сдержит ли наш фокусник своё слово или нет?
– Не беспокойся, Скай, узнаешь. Да, только ещё вот что…
– Что ещё?
– Пойдём те, друзья, сейчас на улицу, и там ты сам выкопаешь себе могилу, Скай.
– Сам себе… могилу?
– Ну, конечно, ведь Люк ещё мал и ему это будет непросто сделать, я же и так всё хуже себя чувствую с каждой новой минутой. А тебе, что трудно помахать ради себя же самого лопатой? – удивился Кризхин, уже заметно теряя силы. – Вон на пожарном щите висит твоя лопата. Бери её и пошли.
Через несколько минут Скай уже выкапывал сам себе яму, а Кризхин с Люком, наблюдали сидя с ним неподалёку на земле за его работой. Луна ясно освещала силуэты троицы, решившей сотворить задуманное и, казалось бы совершенно немыслимое. Скай торопился, но спешил он не потому, что боялся передумать и изменить своё решение, а потому что видел, изредка бросая свой взгляд на Кризхина, его на глазах ухудшающееся самочувствие.
– Я думаю, что достаточно, – остановил его Кризхин, заглядывая в глубину могилы. – Вылезай скорей наверх и подходи ко мне.
Глава двадцать шестая.
У Кризхина развивалась одышка, он уже похрипывал, опираясь руками себе в бока. Было видно, что он задыхался. Его лицо, за время пока Скай копал могилу, заметно обострилось и постарело, оно выражало страдания, но Кризхин старался не показывать муки, которые испытывал сейчас. Человек без сердца неизбежно угасал.
Люк и Скай, уже не могли не сказать Кризхину о его состоянии, пугавшем их.
– Кризхин, ты меня слышишь? – спросил Люк, дотрагиваясь до его свисающей плетью руки.
– Да, – тихо ответил тот, – я слышу тебя.
Голова Кризхина от бессилия уже клюнула вниз, как у крепко выпившего человека, веки его совсем прикрылись. Скай медленно подошёл к Кризхину, плюнул себе на ладони, потёр их и, вытерев размазанную грязь о свои брюки, выпрямился и тоже негромко сказал: