— Простите, — сказал он, икая. — Голоса в голове снова подняли шум.
Выражения лиц остальных было непередаваемым, отчего Гарри расхохотался еще сильнее. Он слышал эхо веселья внутри головы — радовало то, что даже смерть не лишила директора чувства юмора.
— Ваши… лица! — задыхаясь, произнес он.
— Ну, а чего ты ждал! — взволнованно воскликнул Сириус. — Ты только что сказал, что слышишь голоса!
— Знаю, знаю, — сказал Гарри, думая о Роне и Гермионе, — даже в волшебном мире слышать голоса — плохой знак. Не волнуйтесь, это всего лишь профессор Дамблдор.
Его друзья снова погрузились в тишину, не считая этот разговор смешным.
— Гарри… — мягко обратилась к нему Джинни, — Дамблдор умер. Ты не помнишь? Его не стало, когда ты проснулся в прошлый раз.
— Я знаю, Джин, — уверил ее Гарри. — Я не схожу с ума.
Он решил, что лучше сначала объяснить то, что произошло ночью ипочему здоровье к нему возвращается. Выслушав рассказ, Глен и Джинни были ошеломлены, а Сириус слегка расслабился.
— Но, пап, — сказал Глен, — если это правда, как ты исцелился?
— Это все дух Дамблдора, — объяснил Сириус. — Когда мы умираем, наши души покидают тело и движутся дальше. Иногда душа остается в мире смертных, в виде призрака. Так вот, душа, пусть и не такая могущественная, как волшебник при жизни, по–прежнему обладает какой–то частью магии человека. Без нее мы не смогли бы стать призраками. Мне кажется, что Дамблдор, когда умер, завладел Гарри.
— Гарри одержим! — воскликнула шокированная Джинни.
— Это не так плохо, Джинни, на самом деле именно это и сохраняет ему жизнь.
— Мои клетки, — заключил Гарри. — Им нужна магия, чтобы жить, а у меня ее нет. Когда профессор Дамблдор умер, он решил ненадолго остановиться в моем теле, пока моя магия не восстановится, а клетки исцеляются благодаря магии, оставшейся в его духе.
— Это невероятно! — постановил Глен с улыбкой на лице.
— Точно, — ответил Гарри, обнимая своего сына.
Мысленно Гарри нашел другую душу, поселившуюся в его теле, и послал ей чувство благодарности.
— Всегда пожалуйста, мой мальчик, — ответил неземной голос, и Гарри занялся своими друзьями.
Через четыре дня Гарри наконец–то выпустили из больничного крыла, чтобы он мог посетить похороны Дамблдора. Прошло чуть больше недели со дня последней битвы, и волшебный мир постепенно приходил в себя. Смерть Дамблдора потрясла волшебное сообщество почти так же, как и кончина Темного Лорда. Его похороны отметят окончание важной эры в магической истории. Темные времена террора ушли, один из самых великих и почитаемых волшебников страны скончался, а в Министерстве происходили значительные изменения под руководством нового избранного Министра, Аберфорта Дамблдора. Брат покойного директора был неожиданной кандидатурой, но он доказал, что может быть умелым лидером.
На Гарри накатывала грусть каждый раз, когда он задумывался о своем наставнике. И хотя старый мудрый волшебник по–прежнему был с ним в непосредственной близости, запертый в его теле, это было не то же самое, что видеть его во плоти. День смерти Дамблдора был официально объявлен государственным днем траура, волшебный мир выказывал ему свое уважение. В конце концов, Альбус Дамблдор не только принял участие в победе над Волдемортом, но и сам избавил мир от угрозы Гриндевальда.
Церемония была очень личная и проходила на территории Хогвартса. На похоронах присутствовали только члены семьи Дамблдора и члены Ордена феникса. На первом ряду сидели Аберфорт, Гарри, Джинни, Рон, Гермиона, несколько поколений Мародеров, эльфы и Северус. Советники Ордена расположились за их спинами, а остальные на последующих рядах. Хагрид, как обычно, громко рыдал.
Когда в Большом Зале началась церемония, все поднялись и спели по одной из просьб Альбуса «Пафф, волшебный дракон». Аберфорт, как самый близкий родственник бывшего директора, первым поднялся на трибуну и обратился к собравшимся.
— Дамы и господа, как многие из вас знают, я не такой хороший оратор, как мой усопший брат, но, тем не менее, я хотел бы сказать несколько слов. Альбус был человеком силы, чести и добропорядочности. Человеком, которого любили все, в чьей жизни он появился, просто за то, кем он был. Многие люди на протяжении лет считали его сумасшедшим или, по крайней мере, слегка тронувшимся умом, но за разноцветными мантиями и лимонными дольками был человек, который дал народу надежду, народу, который без него пал бы во Тьму. Народу, который многое ему должен. Я, Аберфорт Дамблдор, брат Альбуса Дамблдора, и я горжусь тем, что мы — семья. Спасибо.