— Нет, нельзя. Потому что пришло время, и ему нужно было преподать урок. Если бы я отказался, то он стал бы считать меня трусом, а я не мог позволить этому произойти. Он бросил вызов, я принял его, он проиграл. Что еще тут можно обсуждать?
— То, что, он сейчас не находится на территории школы.
— О… это.
— Да, это. Где он?
— Я говорил Вам! Я послал его в дом своей тети.
— Почему?
— Потому что он должен научиться хоть немного уважать маглов, и я считаю, что она будет лучшей кандидатурой для общения с ним.
— Ему не причинят вред?
— Конечно же, нет.
— Сколько времени он проведет там? Ведь заклятье лишения магии действует приблизительно в течение одного дня, не так ли?
— Э–м–м…
— Гарри?
— Я немножко модифицировал заклинание.
— Модифицировал его? Каким образом?
— Сделал его более сильным. Эффект тот же самый, но отрезок времени для восстановления магии непосредственно пропорционален сумме сил, выполнивших его.
— Так сколько продлится его действие?
— Ну, я создавал это заклинание в течение недели, но…
— Гарри, что ты сделал?
— Я ничего не делал! Это его ошибка!
— Объясни.
— Он оскорблял Джинни. Я обезумел…
— И снова начал мерцать.
— И моя сила стала намного больше, когда я рассердился…
— Увеличилась сила заклинания.
— Поэтому заклинание будет действовать дольше, чем ожидалось.
— Насколько?
— Около двух месяцев.
— Два месяца?!
— Да.
— Гарри, как ты думаешь, что именно скажет Люциус Малфой, когда услышит, что ты превратил его наследника в магла на два месяца, да еще и отправил его из школы в мир маглов абсолютно беззащитным.
— Он может говорить все, что хочет. Но если зайдет слишком далеко, я брошу вызов и ему.
— Гарри!
— Что?
Спорящая пара была прервана стоном, донесшимся с пола. Галатея, кажется, пришла в себя.
— Что случилось? — спросила она.
— Гленедад появился, — ответил ей Гарри.
— О, верно.
— Тея, с тобой все в порядке?
— Конечно, просто тысячу лет спустя в кабинете директора возник мой сын. Нет проблем.
Гарри подошел и встал на колени рядом с нею, ожидая, пока в голове у нее прояснится, чтобы задать очевидный вопрос.
— Галатея, ты знаешь, что происходит?
— Нет.
Гарри встал и занял свое место на одном из стульев перед столом директора. Галатея поднялась и подплыла к своему сыну. Пара мгновение смотрела друг на друга, в то время как смущенный мальчик пытался понять, что произошло. В итоге он обратился к Гарри за объяснением.
— Гарри, что происходит? — спросил он на англо–саксонском. Гарри посмотрел в глаза Дамблдору и открыл мысленную связь. С трудом сконцентрировавшись, ему удалось настроить ее так, чтобы позволить директору использовать знания языка Мальчика — Который-Выжил и следить за беседой. Гарри знал, что не может поддерживать ее очень долго, но это было лучшее решение, которое у него было.
— Гленедад.
— Зови меня Глен.
— Глен, сначала ты должен сказать нам, что случилось. Как мы знаем, ты просто появился здесь, и мы не знаем как.
Глен сел на стул и приготовился рассказывать свою историю.
— Я только поступил на седьмой курс Хогвартса. Темная королева Люцифина напала на школу, пытаясь ее захватить. Она боролась с оставшимися основателями многие годы, с тех пор, как мой отец и Лорд Гриффиндор победили ее наставника и любовника Салазара Слизерина. Она всегда хотела найти меня, чтобы заставить заплатить за то, что сделал мой отец, и нападение было разработано таким образом, чтобы избавится от меня раз и навсегда. Только план не сработал. Она добралась до меня в Вестибюле и сумела бросить в меня странное заклинание. Я никогда не слышал его раньше. Следующее, что я знаю, так это то, что я здесь. Где бы это «здесь» ни находилось. Затем вошли вы и моя… моя мать появилась сквозь пол, и я не понимаю, что происходит. Я… я просто хочу попасть домой.
Расстраиваясь все больше, Глен расплакался. Гарри поднялся со своего места и встал на колени перед другим мальчиком, нежно обняв его. Галатея и Дамблдор смотрели на то, как обнимаются отец и сын, будто ничто иное в мире не имеет значение. Наконец, они оба успокоились, Гарри занял свое место, а Глен успокоился. Как только они устроились, Гарри повернулся к директору школы.
— Вы следили за разговором? — спросил он.
— Да, спасибо, Гарри.
— Хорошо. Я не был уверен, будет ли это работать. Я никогда не использовал свой мысленный дар так, кроме как для передачи сообщений, местонахождения людей и вырубания врагов.