- Мы пришли домой, милая. Повеселимся?
Внезапно тело родственника пронзила крупная дрожь. Ткань футболки затрещала, превращаясь в лохмотья. На глазах испуганной дочери он отращивал себе еще одну пару рук. Кисть развернулась, щелкнули друг о друга острые когти. Создание любовно оглядело новообретенный маникюр.
Тело одеревенело от ужаса, но Рада старательно отодвигалась как можно дальше. Недолго - размер кухни не позволял пятиться бесконечно. А отец приближался.
- Папочка? - пискнула Рада.
- Почти, - зловеще усмехнулся, став похожим на птицу. - Не бойся, маленькая, я тебя не обижу.
Лицо заострилось, глаза приобрели округлую форму, мужчина не шел, подпрыгивал, странно оттопыривая зад. Не хватало крыльев, а так образ был полным.
Словно в насмешку, он выпустил из-за спины крылья.
- Так лучше, не находишь?
- Что происходит?
- Папулечка, ты где? Что происходит? - пародировал отец. - Как ты запела, милая. Я здесь. Здесь. Только присмотрись.
Рада прыгнула. Со всей возможной скоростью, поднырнула под крылья. Кафель скользил - она упала на колени. Уже на четвереньках поползла прочь из квартиры. Вожделенная дверь была почти рядом, но её вновь схватили и впечатали в стену.
- Папа!
- Нее. Вы зовете нас по-другому, - он развернул Любимову к себе лицом. Одной рукой сжал горло, двумя другими прижал запястья к стене. - А сейчас мы с тобой поиграем, доченька.
Коготь вонзился в плечо. Рада закричала.
- Так и знал, тебе понравится, - морда чудовища просто лучилась от удовольствия. - Повторим?
- Отпусти! Прошу! Смилуйся!
- Тю! Это только начало, я еще не наигрался.
Новый удар и новый вопль боли огласил помещение.
- То ли еще будет, - веселился мучитель. - То ли еще будет.
***
- Ушла, - не глядя на невесту, подтвердил Александр.
- Пусть катится, - закрыла входную дверь Дарья.
- Впрочем, в одном она права, хранитель просил, чтобы мы не разлучались.
- Я помню наше соглашение, Саш, - устало проговорила она. - Я понимаю, захотелось экзотики, но хватит нести этот бред. Я, правда, больше не нуждаюсь в продолжение шоу.
- Дорогая, перестань. Я же все рассказал.
- Ты меня оскорбил Вольный, очень сильно оскорбил, - Первоцвет поморщилась как от зубной боли. - И продолжаешь делать это. Может, хватит?
- Может, надо было ее остановить? - будто не слыша, пробормотал Александр. - Вайт сказал ждать, к нам должны придти.
- Сашка, не переходи границы! Остынь!
- А если...
- Что, мне теперь ее и в квартире терпеть? Кто бы там не шел, пусть идут. Найдут ее у себя, нас здесь. В чем проблема-то?
- Вдруг с ней что-то случится!
- Какая разница!!! - взревела Дарья. - Ничего с твоей Любимовой не случится! Я понимаю, что тебе понравилось, но не надо так явно это показывать.
Александр открыл, было, рот, но в дверь зазвонили.
- Черт, - выругалась Дарья. - Если это она, я убью её, - и бросилась открывать. Вольный за ней.
- О, отошли уже! - едва распахнулась дверь, воскликнул незнакомый мужской голос.
- И вам, здравствуйте, - прошипела Первоцвет.
В квартиру вошли трое: двое парней, лет двадцати пяти, и девушка, примерно на пару лет их младше. Она - худенькая, почти прозрачная, голубоглазая блондинка. Легкая улыбка, направленная на Александра смягчала ее слишком правильные, холодные черты лица. Один из спутников, высокий кареглазый брюнет. На вид стройный и гибкий, словно молодая ветка. Он тоже улыбался, с некоторым превосходством разглядывая хозяев квартиры. Особо привлекал внимание последний участник трио: мощный, широкоплечий парень. Весь его образ выражал теплоту и благосклонность.
- Добрый вечер, коллеги, - начала девушка. - Поздравляю, вы все же прошли инициацию и влились в наши ряды. Мы очень счастливы!
- О, Шурик, твои коллеги по ремеслу? - Дарья скрестила руки на груди. - Сколько в час берете, уважаемые?
Незнакомцы переглянулись.
- Как понимаю, все еще сомневаетесь в реальности происходящего?
Первоцвет не ответила, но её взгляд говорил лучше любых слов.
- Горик, покажи, - попросила блондинка мускулистого парня. Тот ей подмигнул и резко выбросил руку вперед. Дарья подпрыгнула от неожиданности. Хотела было возмутится, но пораженная, уставилась на огненный цветок, распускающийся на ладони здоровяка.
- Как?
- Пока не важно, - перебил ее брюнет. - А где третий?
- Третья, - поправил Вольный.
- Так, где третья?