Однако напрасно он полагал, что этим поступком поставил все точки над «i» и продемонстрировал отвращение к ней. Плохо знал он свою бывшую жену! Алла вопреки всему осталась в уверенности, что Никита испугался своей мужской тяги к ней, поэтому и поступил так грубо и бестактно. Она считала, что за этой грубостью крылась элементарная похоть, в которой не всякий захочет признаться даже самому себе.
Вот так они в очередной раз не поняли друг друга и остались каждый при своем мнении: Никита считал, что оскорбленное женское самолюбие не позволит ей больше появиться у него, а она... Она хотела дать ему некоторое время для «охлаждения», чтобы затем снова пустить в ход свое обаяние и тем самым нанести ему удар, но уже такой сокрушительной силы, после которого он не смог бы оправиться и был бы согласен на все, как это и случилось в свое время, когда он женился на ней.
Полчаса спустя после скандальной сцены Никита вышел погулять с собакой, прихватив с собой «пушку», в полной уверенности, что «мальчики» все еще поджидают его, чтобы проучить за грубое обращение с их дамой. Каково же было его изумление, когда он увидел, что тех и след простыл. Никите так и не удалось постичь логику их поведения, ему и в голову не могло прийти то, что пришло его бывшей возлюбленной, причем не только пришло, но и засело там прочно и надолго.
Через неделю она пришла снова, уже без своих «мальчиков». Никита был очень огорчен тем, что ошибся в своих расчетах и что, имея за спиной два брака и многочисленные связи, так и не сумел понять изощренность женской психологии. Впрочем, успокаивал он себя, в данном случае следовало говорить, скорее, о патологии.
Она с порога заговорила о том, что оставила у него свою куртку. Когда в день ее последнего визита Никита вернулся с Максом с прогулки, он тут же досадой обнаружил эту куртку на меху, которую сам же привез ей в свое время из Германии, но, к сожалению, забыл вышвырнуть за дверь вслед за нею.
Первым его порывом было выбросить эту куртку на помойку, сжечь, растоптать: только бы не видеть ничего, что могло напомнить об этой женщине. Но он свой порыв укротил, решив, что она, конечно же, пришлет за курткой кого-то из знакомых, скорее всего Наташу, и, скомкав ненавистное меховое изделие, сунул его на антресоли. И вот она сама, как ни в чем не бывало, стоит на пороге, словно неделю назад он собственноручно ее из этой квартиры не вышвырнул. «Да-а, — пронеслось у него в голове, — тяжелый случай...»
Он достал куртку с антресолей и молча протянул ей. Она взяла и, робко заглядывая ему в глаза, тихо спросила:
— Никита, а где ты будешь встречать Новый год?
— В дурдоме, — буркнул он и захлопнул дверь перед ее носом.
Услышав за дверью ее удаляющиеся шаги, Никита приободрился, еще раз отметив, что главное — выбрать верную тактику поведения, пример чему подал ему еще Петр. «И что это она заговорила вдруг про Новый год? — удивился он, вспомнив ее дурацкий вопрос. — Совсем крыша у бабы поехала».
До Нового года оставалось еще недели две, а в январе Никите предстояло лететь в Каир. Он поймал себя на мысли, что с удовольствием думает об этой поездке, в основном потому, что там уж точно не увидит этих голубых, каких-то рыбьих глаз и этой долговязой фигуры с длинными, тонкими, как у цапли, ногами. Никита не понимал, как все это могло так нравиться ему прежде, и не просто нравиться, а даже приводить в трепет и восторг. Сейчас все, что относилось к Алле или как-то было связано с ней, вызывало у него лишь омерзение. «Замуж бы она вышла, что ли, — думал он. — Пусть хоть и за бритоголового...»
Вскоре она пришла снова, но Никита решил, что дверь не откроет, даже если Макс обезумеет от лая. К телефону он не подходил, но Алла знала, что он дома, поскольку светомаскировки Никита не устраивал. Она звонила в дверь так настырно, что ему захотелось сразу же после ее ухода перерезать провод, ведущий к звонку, все-таки долго стучать в дверь умаешься. После ее посещения Макс охрип и падал от усталости, но выжил.
Никита принял решение изменить традиции и в Новый год, который он всегда встречал в кругу друзей, поехать с Максом к родителям и пожить у них, если получится, несколько дней.