Роберт Шекли
ТУФЛИ
Robert Sheckley
«Shoes»
2002
Перевод с английского:
А. Новиков
У меня износились туфли, а я как раз проходил мимо магазина «Гудуилл» [Сеть магазинов, куда можно сдать на продажу или просто отдать ненужную вещь. (Прим. перев.)], поэтому и зашел посмотреть, не найдется ли у них чего-нибудь, подходящего для меня. Ассортимент товаров в таких местах вряд ли удовлетворит покупателя с изысканным вкусом. А обувь у них таких размеров, что не налезает на нормальную ногу вроде моей. Но на сей раз мне повезло. Пара отличных прочных туфель из цветной дубленой кожи. Таким сносу не будет. И на вид совсем новенькие, только у одной на носке глубокая царапина, из-за которой от туфель наверняка и избавились. Наружный слой кожи просто соскоблили - наверное, поработал бедняк вроде меня, которого столь дорогие туфли привели в ярость. Не исключено, что я и сам на такое способен, когда обувь подворачивается под горячую руку.
Но сегодня настроение у меня было замечательным. Подобные туфли не каждый день увидишь, а на ценнике значились какие-то смешные четыре доллара. Я стянул дешевые потрепанные кроссовки и примерил туфли.
И немедленно услышал, как у меня в голове кто-то четко произнес:
– Вы не Карлтон Джонсон!
– Я Эд Филлипс, - машинально ответил я.
– Значит, у вас нет права носить туфли Карлтона Джонсона.
– Послушайте, - возразил я, - я нахожусь в «Гудуилл», эти туфли оценены в четыре доллара, и их может купить любой желающий.
– Вы уверены? - изумился голос. - Карлтон Джонсон никогда бы со мной не расстался! Тем более задаром. Он был так доволен, когда купил меня, и так счастлив, когда я обеспечил ему максимальный комфорт.
– А вы, собственно, кто?
– Неужели не очевидно? Я прототип умных туфель с микропроцессором и разговариваю с вами через контакты в подошве. Я улавливаю вибрацию мышц вашей гортани, перевожу их в слова, а потом таким же путем транслирую вам свои ответы.
– И вы, туфли, все это умеете?
– Да, и еще многое другое.
К этому времени я заметил, что две дамы как-то странно на меня поглядывают, и до меня дошло: они слышат лишь половину разговора, ведь вторая раздается прямо у меня в голове. Я заплатил за туфли (которые никак это не прокомментировали) и вышел на улицу.
Потом вернулся к себе - в однокомнатный номер с минимальными удобствами в отеле «Джек Лондон» на 4-й улице неподалеку от Пайк. Туфли молчали, пока я не поднялся на второй этаж по покрытым линолеумом ступенькам - лифт сегодня вечером не работал.
– Какая трущоба, - услышал я.
– Вы что, и видеть можете?
– Мои дырочки для шнурков окаймлены светочувствительными диодами.
– Насколько я понимаю, у Карлтона Джонсона вы привыкли к обстановке получше, - заметил я.
– Повсюду были ковры, - тоскливо произнесли туфли, - кроме участков полированного пола, которые не закрывались коврами специально. - Туфли помолчали и вздохнули: - Износ был минимальным.
– А теперь вы в жалкой ночлежке. Какое падение!
Наверное, я повысил голос, потому что в коридоре открылась дверь, из-за нее выглянула женщина. Увидев, как я разговариваю сам с собой, она печально покачала головой и закрыла дверь.
– А кричать совсем не обязательно, - сообщили туфли. - Вполне достаточно направлять ваши мысли на меня. Я без труда улавливаю субвокализацию.
– Кажется, я поставил вас в неловкое положение, - сказал я вслух. - Мне очень жаль.
Туфли не отвечали, пока я не открыл ключом дверь, вошел и включил свет. Тогда они заявили:
– Мы смущены не собой, а вами - новым владельцем. Карлтону Джонсону мы тоже помогали…
– И как же?
– Во-первых, стабилизируя его. У него имелась прискорбная привычка время от времени принимать слишком много спиртного.
– Так он был пьяницей?
– Карлтон Джонсон был джентльменом!
– Сдается мне, что о Карлтоне. Джонсоне я услышал вполне достаточно. У вас не найдется другой темы для разговора?
– Он был моим первым владельцем. Но я перестану о нем говорить, если вас это раздражает.
– Вообще-то он мне по барабану. А сейчас я собираюсь выпить пива. Если ваше величество не возражает.
– А почему мы должны возражать? Просто постарайтесь не облить нас пивом.
– В чем дело? Вы что-то имеете против пива?
– Ни за, ни против. Дело всего лишь в том, что алкоголь может затуманить мои диоды.
Я достал бутылку пива из маленького холодильника, открыл ее и уселся на продавленную кушетку. Потянулся к пульту телевизора. И тут у меня мелькнула мысль.
– А почему вы так разговариваете? - вопросил я.
– Как именно?
– Немного формально, но всегда на темы, которые я не ожидал услышать от туфель.
– Но я ведь компьютер этих туфель, а не просто туфли.
– И все же ты слишком умен для устройства, которое всего лишь подгоняет туфли по ноге.
– Потому что я не стандартная модель, а прототип. К худшему или к лучшему, но создатели наделили меня избыточными способностями.
– И что это означает?
– Вы уже сами ответили на этот вопрос: я слишком умен, чтобы просто настраивать туфли по ноге. В меня встроена и схема эмпатии.
– Что-то я не заметил особого сочувствия…
– И не удивительно: я все еще запрограммирован на Карлтона Джонсона.
– Я когда-нибудь услышу имя этого типа в последний раз?
– Не волнуйтесь, моя схема декондиционирования уже включилась.»Однако потребуется некоторое время, чтобы эффект ауры ослабел.
Я немного посмотрел телевизор и отправился спать. Однако покупка умных туфель выбила меня из привычной колеи, и посреди ночи я проснулся. Туфли что-то замышляли, и я мог это утверждать, даже не надевая их.
– Вы что затеяли? - спросил я, потом сообразил, что туфли меня не слышат, и принялся нашаривать их на полу.
– Не утруждайтесь, - сказал компьютер. - Я способен улавливать вашу субвокализацию и без непосредственного контакта.
– Чем ты сейчас занимаешься?
– Извлекаю квадратные корни, не привык бездельничать. Мне не хватает периферийных устройств.
– Каких еще устройств?
– У Карлтона Джонсона были очки. Я сумел их отрегулировать, чтобы улучшить ему зрение. А у вас, случайно, нет очков?
– Есть, но я ими почти не пользуюсь.
– Можно на них взглянуть? Хоть какое-то дело.
Я вылез из постели, отыскал очки на телевизоре и положил их возле туфель.
– Спасибо, - поблагодарил компьютер туфель.
– Грр-р-р, - отозвался я и залез под одеяло.
– Расскажите мне что-нибудь о себе, - попросил компьютер утром.
– Что тут рассказывать? Я вольный писатель. И дела у меня пошли настолько хорошо, что мне стало по карману жить в «Джеке Лондоне». Конец рассказа.
– А можно посмотреть какие-нибудь из ваших рассказов?
– Так ты еще и критик?
– Ни в коем случае! Но я творчески мыслящая машина и способен подсказать идеи, которые могут оказаться вам полезными.
– Забудь об этом. У меня нет желания показывать ни одной своей строчки.
– Я случайно заглянул в ваш рассказ «Кровавая богиня пояса Темной Луны»…
– Как это тебе удалось «случайно» его прочесть?
– Он лежал у вас на столе.
– Значит, ты мог увидеть лишь первую страницу.
– Нет, я проштудировал весь рассказ.
– Каким образом?
– Я немного переделал ваши очки. Настроить их на рентгеновское зрение совсем несложно. Вот я и смог прочесть все страницы сквозь предыдущие.
– Впечатляющее достижение… Но мне не нравится, что ты лезешь в мои личные дела.
– Личные? Вы же собирались послать рассказ в журнал.
– Ну ладно, и что ты о нем думаешь?
– Старомодно. Такие идеи уже не продать.
– Это же пародия, болван… Итак, теперь ты уже и аналитик литературного рынка?
– Я просмотрел книги в вашем шкафу.
Судя по его интонации, книг моих он тоже не одобрил.
– Знаете, Эд, - заявил он позднее, - вам совсем не обязательно жить как сейчас, подобно бродяге. Вы умны. И можете многого добиться в жизни.