Она неловко повернулась на сто восемьдесят градусов и спросила у Бетси тоном, каким обычно говорила с официантами:
— Вы проверили, у людей из ресторана есть все, что нужно?
Бетси кивнула:
— Я слежу за этим. Кухня привела их в полный восторг.
— Еще бы! — Сьюзи уже снова повернулась к Мики, забыв про Бетси. — Ты сама проектировала дизайн столовой, а, Мики? Так стильно! Ты тут буквально во всем — повсюду печать индивидуальности! Отлично подходит для «Посиделок с Джозеф».
Она наклонилась потушить сигарету, подставив Бетси для невольного обозрения сморщенную кожу в глубоком вырезе декольте, чего не могли полностью скрыть ни искусственный загар, ни дорогая косметика.
Выслушивать комплименты своему вкусу от женщины, которая без всякого намека на стеснение носила кричащий малиновый с черным пиджак от Москино, сшитый для кого-то лет на двадцать моложе и явно с другой фигурой, было делом по меньшей мере сомнительным, Мики это чувствовала. Но она только улыбнулась в ответ.
— Честно говоря, здесь в основном постаралась Бетси. Это она у нас славится вкусом. Я лишь намекнула ей, что бы хотела видеть вокруг, и она все сделала.
Сьюзи ответила дежурной улыбкой. Казалось, она говорила: еще одно усилие впустую, никаких результатов, полный ноль. Не успела она начать новый заход, как в комнату стремительно вошел Джеко: широченные плечи в обрамлении прекрасно сшитого костюма делали его явление подобным полету стрелы. Не обращая внимания на взволнованное верещание Сьюзи, он прошествовал прямо к Мики, одной рукой легко обхватил ее, крепко обнял, хотя и не поцеловал по-настоящему.
— Любовь моя, — сказал он, и в его профессиональном телевизионном баритоне пропела виолончель, — прости, что так поздно.
Он повернулся вполоборота и опустился на диван, дав Сьюзи наслаждаться своей заученной улыбкой.
— А вы, должно быть, Сьюзи. Мы страшно рады видеть вас сегодня у себя.
Сьюзи засветилась как рождественская елка.
— Я сама просто счастлива находиться здесь, — разразилась она. В этом задыхающемся лепете она растеряла весь свой тщательно наведенный лоск, и в речи ее чувствовался теперь мидлэндский акцент, который она изо всех сил старалась скрывать.
Впечатление, которое все еще неизменно производил на женщин Джеко Вэнс, не переставало удивлять Бетси. Самую прожженную стерву он совершенно обезоруживал и превращал в милашку. Даже закоренелый цинизм Сьюзи Джозеф, женщины, так же привыкшей к знаменитостям, как жук к навозу, не защитил ее от его чар.
— «Посиделки с Джозеф» редко приводят меня в дом к тем, кем я искренне восхищаюсь, — добавила она.
— Спасибо, — ответил Джеко, по-прежнему очаровательно улыбаясь. — Бетси, не пора ли нам перебираться в столовую?
Бетси взглянула на часы.
— Пожалуй, пора, — откликнулась она. — Официант из ресторана как раз собирался накрывать на стол.
Одним движением Джеко поднялся с дивана и вежливо подождал, пока Мики встанет и первая пойдет к дверям. Так же он пропустил вперед себя Сьюзи, с выражением потешного ужаса закатив глаза у нее за спиной и позабавив этим Бетси. Подавив смешок, она тоже пошла вслед за всеми к двери в столовую, посмотрела, как они рассаживаются, и оставила их там. Иногда чувствуешь преимущества безбрачия, напомнила она себе, устраиваясь поудобнее с газетой и бутербродом.
Мики таких преимуществ не имела, ей приходилось сидеть за столом и делать вид, что она не замечает, как Сьюзи неуклюже строит глазки ее мужу. В какую-то минуту Мики перестала обращать внимание на скучный ритуал ухаживаний, разворачивавшийся рядом с ней, и сосредоточилась на освобождении клешни лангуста от последних кусочков мяса.
Изменившийся тон Сьюзи дал Мики знать, что разговор зашел куда-то не туда. Пора включаться, пронеслось у нее в голове.
— Конечно, я читала в газетах, как вы познакомились, — говорила Сьюзи, накрыв ладонью живую руку Джеко.
Что-то ты не торопишься хвататься за другую руку, с недоброй усмешкой отметила про себя Мики.
— Но мне хочется услышать об этом от вас самих.
Ну вот мы и приехали, подумала Мики. Начинать, как всегда, предстояло ей.
— Впервые мы увидели друг друга в больнице, — это были ее первые слова.
К середине второй недели вся команда уже считала подразделение своим вторым домом. То, что все шестеро молодых офицеров, на которых пал выбор начальства, не имели устойчивых привязанностей и не состояли в браке, не было случайностью. Об этом удалось узнать из анкет, а также благодаря неофициальным сведениям, которые Пол Бишоп велел собрать о них в полицейских столовых и клубах, разбросанным по разным концам страны. Тони нарочно подбирал группу из тех, кто, порвав с прежней жизнью и оказавшись вместе, будет вынужден сплотиться и выработать устойчивый командный дух. Ну что ж, по крайней мере это он рассчитал правильно, думал Тони, глядя, как в комнате для занятий шесть голов склонились над фотокопиями полицейских протоколов, которые он для них приготовил.