Дементий, заметив князя, поклонился и кивнул на татарина.
— Знакомца встретил, княже.
— Со времен плена знакомец? — без интереса спросил князь.
— Да нет, — усмехнулся кузнец, — из Бурытаева воинства. Как громили слободу, так я его спас от оглобли мастера Екима. Вот прискакал сюда. Рассказывает: мурза подался во Владимир к Александру Ярославичу Невскому, жаловаться подался — обидели его ярославцы.
— Пусть жалуется. Этот-то чего отбился от Бурытая?
Кузнец почесал в затылке.
— Видишь ли, княже, был я у них в плену, насмотрелся — и там разные люди. Это пастух, взял его мурза в поход, сначала радовался: честь все-таки. Но не по праву ему служить у мурзы, не хочет к нему больше. Может, взять его к нам, я бы его к кузнечному делу приспособил. Вон какой крепкий парень. Пойдешь, Улейбой? — спросил Дементий молча слушавшего татарина. Тот робко посмотрел на князя и кивнул.
— Дело твое. Только не до этого сейчас. Где Данила?
— Здесь я, княже. — Данила, стоявший поодаль, подскочил к князю.
— Вели седлать. Отправляемся в Переяславль. Здесь больше делать нечего.
По пристальному и дрогнувшему взгляду дружинника Константин определил: Данила понял, что ростовский князь отказал в помощи.
— Княже…
— Ну что тебе?
— Вчера мы потолковали с ростовскими воинами — придут они к нам, обрадовались, что наконец-то смогут посчитаться с погаными. Как же теперь?
— Зачем ты это сделал? — рассердился князь. — Воины те — не сами по себе, они — княжеские.
— Винюсь.
— Ох, Данила! Самовольничаешь много.
— Винюсь, князь, — снова повторил Данила, но глаза его блестели задорным весельем.
Глава пятая. У великого князя
1
Два всадника молодцевато вымахнули на высокий берег, застыли в изумлении. Перед ними расстилалось Плещеево озеро. Над голубой чашей садилось солнце. Левее, в долине, был сам город, с разбросанными кривыми улочками, с куполами церквей. Прикрываясь рукой от слепивших солнечных бликов, один из всадников восхищенно воскликнул:
— Кудря, глянь, красота-то какая! Тут, пожалуй, воды поболее, чем во всей нашей Волге.
На спокойной воде, отливавшей золотом, лениво плавали чайки, а под самым берегом, под обрывом, причалив лодку-долбенку, дюжие мужики возились с сетью. Все они были в нательных рубахах, подвернутых штанах, босиком; подшучивая друг над другом, они старательно тянули за веревки, сужали распоры большого бредня, Поплавки мотни трепыхались — сеть. шла с рыбой.
— Эй, рыбаки! — закричал всадник. — А скажите-тка, князь Александр Ярославич в городе на своем подворье али здесь в терему на Ярилиной горке?
— А ты кто. такой, что нашего князя спрашиваешь? — откликнулись из-под берега.
— Ярославский я, — весело ответил всадник. — Топорком прозываюсь.
— Топорком? Вона какое у тебя прозвище-то. Александр Ярославич зачем тебе?
— Не мне. Нашему князю Константину Всеволодовичу. Дело есть до него.
Всадник стоял на самом обрыве, горячил коня.
— Где же сам-то, князь Константин? — спросили его.
— А мы впереди. Сейчас и он прибудет.
— Ну вот прибудет, тогда и говорить станем.
И опять старательно тянули рыбаки за веревки.
— А вы кто такие? — не мог уняться всадник, обиженный невниманием. — Больно разговорчивы!
— Мы-то! Мы — княжеские дружинники.
— Хо! — подбоченился Топорок. — А видать, плохо вас кормит князь, что себе пропитание добываете. Вот наш князь щедрой.
— Позавидуешь вам, — хохотнули под берегом. — У нас не так: каждый своим хлебом разживается. Вот и ты, уж коли прибыл да ухи хочешь, слезай-ка с коня, подмогни.
— Это можно, это мне в охотку. — Топорок соскочил с коня, передал поводья товарищу.
— Меч отцепи, мешать станет.
— И то дело, — легко согласился Топорок, отдавая меч Кудре.
Топорок заскользил по песчаной крутизне к воде. Один из рыбаков с озорными глазами вдруг сказал, обращаясь к загорелому человеку со всклокоченной небольшой бородкой, — капельки воды искрились в бороде у того:
— Что, княже господине, не устроить ли ему купель? Больно сноровистый. Дерзок!
— Давай, — засмеялся тот в ответ.
— Но, но, не балуй!..
Топорок отпрянул, но мужики уже подхватили его, раскачали и швырнули в воду.
— Утопнет, никак… Нет, глянь-ка…
Топорок вынырнул, зло оглядываясь, размашисто доплыл к берегу, но в сторону от рыбаков.
— Дьяволы, вы мне за все ответите! — Отплевываясь, он стал выбираться на берег. Потом сел, начал выливать воду из сапог.