Ах, как жаль, что Никиты сейчас не было рядом! Уж он-то знал, что обещание Фрунзе врангелевцам, о котором откуда-то узнал Антонов, было не более, чем игрой – всех пленных офицеров большевики казнят, добившись сдачи оружия…
Токмаков же этого не знал и потому все внимательнее и все с большим доверием слушал своего собеседника. Его прельщала даже не возможность вернуться к нормальной мирской жизни – от нее он отвык за годы Первой мировой и Гражданской войн. Он был воителем и прельщала его возможность снова ощутить власть над полками. А Антонов мог ее ему дать. В то же время справиться без него было нельзя – он пользовался безграничным доверием и уважением со стороны местного населения. Последний шанс смотрел прямо в лицо отставному поручику…
– Что ж, я согласен, – произнес он, встал с завалинки, на которой они сидели вдвоем с Антоновым, подошел вплотную к отцу и, глядя ему в глаза, сделал кивок головой. Тот неодобрительно, но покорно посмотрел на сына…
Когда вечером Антонов вместе с братом Дмитрием встречал кирсановских мужиков, то с приятным удивлением для себя обнаружил, что по сравнению со вчерашним днем их значительно поприбавилось. Что ж, значит, намерения и впрямь серьезные, и их определенно ждет успех. Окинув всех собравшихся взглядом, ясным и видящим даже под покровом ночи, он скомандовал:
– За мной.
Пошли в направлении, уже знакомом Никите. Когда стали подбираться к стоянке Велимудра, он выбился вперед, подошел к Антонову вплотную и спросил:
– Куда идем?
– Скоро узнаешь.
– К Велимудру?
Антонов остановился и строго посмотрел на парня.
– Знаком?
– Представьте себе. Зачем вы ведете туда мужиков?
– Еще раз говорю – скоро узнаешь.
– А Вас не смущает, что я его знаю?
– Нет, не смущает. Я вот тоже его знаю – и что?
Никита оказался прав – пришли именно к старцу, который несколько дней назад своим лукавым колдовством отправил его на сто лет тому. Никита жаждал разговора с язычником, но делать это при всех было нельзя. И потому приходилось сдерживаться, пока Антонов о чем-то с ним шептался на пороге. И потом, когда тот скрылся за дубовой дверью своей избы, а на его месте вырос человек в форме поручика царской армии.
– Здорово, мужички! Фамилия моя Токмаков, зовут меня Петр Михайлович. Я вас поведу в бой против власти упырей и жидов, которые занимаются чужеедством и поборами да кровь вашу пускают христианскую без Божьего на то соизволения! С Александром Степанычем мы старые боевые товарищи. И обратился он ко мне с тем, что не уверен он и не уверены в своем боевом духе. Так ли это?
– Так, – послышался ропот среди мужиков.
– Есть вашей беде решение. Вы только что видели здесь моего отца. Он старый знахарь и ведун из здешних мест, и Александр Степанович сказал, что некоторые из вас даже знакомы с ним. Это правда?
– Правда, – ответил Никита и вышел из строя. Все обратили на него внимание – откуда юный паренек, приехавший к деду сравнительно недавно, мог знать заповедные тайны тамбовского леса?
– Что же ты, парень, можешь сказать о моем отце и промысле его?
– Ну что тут скажешь… – не по годам развитый мозг Никиты начал лихорадочно соображать и в общем привел к правильному результату – сейчас нужно было втираться к врагу в доверие, не время было выяснять отношения. – Зелья его и впрямь чудесной силы, – при это не пришлось даже врать.
– Что ж, глас народа глас Божий… – заключил Токмаков. – А когда мне и моим солдатам пришлось здесь воевать с красными на стороне генерала Мамонтова, который также известен многим из Вас своей доблестью, отвагой и человеколюбием, то и здесь отцовский взвар помог мне и солдатам. Выпив его, приобретали они силу нечеловеческую, отвагу звериную и бросались в бой словно львы! И сейчас он нам поможет… Есть ли среди вас доброволец?
Нехотя, Аким Пашутин выделился из толпы после пятиминутных уговоров и сделал несколько шагов навстречу поручику. Тот протянул ему кружку с напитком. Аким выпил. За реакцией напряженно наблюдали собравшиеся крестьяне, Антонов, Токмаков и Велимудр – все с волнением и неподдельным интересом. Спустя минуту Аким спокойно подошел к высокой березе, что росла посередине двора старца и… вырвал ее с корнем, а после сломал пополам.
«Ну и ну!» – пронеслось в толпе. Желающие стали выстраиваться в ряд, чтобы испить чудодейственного напитка. Никита внимательно следил за действиями старца – он стоял возле самой двери в избу и видел, из какой бадьи Велимудр черпал первую кружку. Сейчас, когда Токмаков вернул ему сосуд, тот стал наполнять его уже из другой емкости. Глаза Никиты округлились, и он хотел было что-то сказать, даже выкрикнуть, но Антонов резко остановил его: