В один из вечеров они решили прогуляться по городским улочкам уже за полночь, возвращаясь из кинематографа – давали старый фильм, «Уход великого старца», снятый еще в 1912 году Протазановым до его отъезда за рубеж, но все равно достаточно мощный для своего времени; фильм повествовал о последних днях жизни Толстого и его бегстве из Ясной Поляны. Никита этот фильм когда-то уже смотрел, а вот Ингу он занял немало, хоть и был немым.
После они гуляли и обсуждали увиденное на широком экране.
– Послушай, – говорила она, – что же дальше? Ведь Антонов ждет, что ты отправишься в Ростов и привезешь оттуда какие-то вести.
– Теперь скорейшее выздоровление Шлихтера для нас всех – задача номер один. С ним вместе мы должны отправиться в Москву, чтобы доложить об увиденном в Совнаркоме и ВЦИК.
– Да, но… Еще неизвестно, как в столице отнесутся к его излишней инициативности.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну ведь его же никто не уполномочивал отправляться в место боевых действий! Он сам изъявил такое желание, в результате чего оказалось перебито огромное количество партийных кадров…
– Очень мудро рассуждаешь. И все же думается, что в Москве не все разделят твою точку зрения.
– Почему?
– Потому что, если бы не вылазка Шлихтера, к ситуации не было бы приковано столько внимания, сколько она заслуживает. Погибло бы куда больше и партийных и беспартийных кадров, понимаешь?
– И все же, какое ты видишь решение вопроса? Сугубо силовое?
Никита вкрадчиво посмотрел на девушку – она явно тянула из него слова. Но когда человек влюблен, даже такой демарш второй половины его умиляет.
– Нет. Силой никогда ничего не решалось, и вся мировая история это подтверждает.
– А как же тогда?
– Путем отмены продразверстки!
– Да ты что! С ума сошел?! – Инга даже как будто обиделась на такие его слова.
– А в чем дело?
– Это же настоящая контрреволюция!
– Началось…
– Страну восстанавливать надо, с белыми бороться, голод то там то здесь очагами вспыхивает, а ты предлагаешь продразверстку отменить!
– Во-первых, я не предлагаю полностью от нее отказаться. Можно, в конце концов, заменить ее какой-то более приемлемой для трудового крестьянства повинностью. Например, единовременным налогом с фиксированной ставкой меньше объема продразверстки, где все считается от спущенного сверху плана. А во-вторых, какое самое главное богатство нашей страны?..
– Хлеб?..
– Люди, дуреха! Ты представляешь, какой удар по трудовым кадрам, в том числе и деревенским, может быть нанесен, если идти сугубо силовым путем?! Сколько погибнет людей, которые являются потенциальными налогоплательщиками, солдатами РККА, будущими рабочими и так далее?! Сотни тысяч, а может быть, и миллионы! Ты сама видела всю силу антоновцев…
– Как раз хотела об этом спросить…
– Что именно?
– Что это было? Что мы видели? Кто они такие? Что ты сказал Шлихтеру? На кого они, по-твоему, похожи?
– На зомби.
– А что это?
– Некое человекоподобное существо, начисто лишенное человеческих качеств и озабоченное инстинктами питания и выживания.
– И как они такими стали?
– Понимаешь, у меня есть подозрение, что их опоили неким зельем, отваром…
– Твои слова отдают каким-то Средневековьем. Разве в Советской стране такое возможно?
– Еще не знаю, но ты сама видела, что ведут они себя более, чем неестественно…
Никита не торопился рассказывать Инге всю подноготную – будучи верным слугой советского режима, она могла где-то проболтаться, даже не по злобе, а наивно полагая или поддавшись на уговоры чекистов, что так дескать будет лучше. Он понимал, что рано или поздно она обо всем узнает, но пока был убежден в том, что незнание всей правды идет ей на пользу…
– Ладно, пойдем-ка спать.
– Не хочу, расскажи еще про зомби.
– Ты в своих просьбах похожа скорее на ребенка, чем на ответственное должностное лицо продотряда!
– Так отряда-то нет. Значит я и есть ребенок. Хочу, хочу, хочу! – она игриво колотила Никиту кулачками в грудь, а он только улыбался, глядя на нее – и мысленно сам одобрял свой выбор как сто лет тому вперед, так и сейчас.
По счастью, выздоровления Шлихтера ждать долго не пришлось – он пришел в себя уже утром, и в обед в Тамбовском губкоме собралось экстренное совещание с участием Никиты Савонина, Инги, Шлихтера, его заместителя Мищерякова и командующего войсками Тамбовской губернии Павлова.