5. Закон о налоге должен быть составлен таким образом и опубликован в такой срок, чтобы земледельцы еще до начала весенних полевых работ были возможно более точно осведомлены о размерах падающих на них обязательств.
6. Сдача государству причитающихся по налогу продуктов заканчивается в определенные, точно установленные законом сроки.
7. Ответственность за выполнение налога возлагается на каждого отдельного хозяина, и органам Советской власти поручается налагать взыскания на каждого, кто не выполнил налога.
Круговая ответственность отменяется.
Для контроля за применением и выполнением налога образуются организации местных крестьян по группам плательщиков разных размеров налога.
8. Все запасы продовольствия, сырья и фуража, остающиеся у землевладельцев после выполнения ими налога, находятся в полном их распоряжении и могут быть используемы ими для улучшения и укрепления своего хозяйства, для повышения личного потребления и для обмена на продукты фабрично – заводской и кустарной промышленности и сельскохозяйственного производства.
Обмен допускается в пределах местного хозяйственного оборота как через кооперативные организации, так и на рынках и базарах.
9. Тем земледельцам, которые остающиеся у них после выполнения налога излишки пожелают сдать государству, в обмен на эти добровольно сдаваемые излишки должны быть предоставлены предметы широкого потребления и сельскохозяйственного инвентаря. Для этого создается государственный постоянный запас сельскохозяйственного инвентаря и предметов широкого потребления как из продуктов внутреннего производства, так и из продуктов, закупленных за границей. Для последней цели выделяется часть государственного золотого фонда и часть заготовленного сырья.
10. Снабжение беднейшего сельского населения производится в государственном порядке по особым правилам.
11. В развитие настоящего Закона Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет предлагает Совету Народных Комиссаров не позднее месячного срока издать соответствующее подробное положение»[6].
Никита с удовлетворением посмотрел на командира.
– Ну теперь явно легче будет… Тут уж мы с народом работу проведем…
– Да, только не забывай о недавнем постановлении – теперь придется брать заложников, строить для них концлагеря!..
– Что строить?
– Специальные помещения для содержания пленных и заложников… Еще неизвестно, как отнесется к этому тот самый народ, с кем ты работать собираешься…
Раздался гудок, он прервал речь командующего. Поезд тронулся и медленно, шипя, задвигался по рельсам в сторону Тамбовщины, откуда еще недавно Никита с Ингой летели опрометью.
Инга сидела в штабном вагоне и разговаривала с женщинами – комиссарами, которые тоже ехали вместе с личным составом. Позади нескольких вагонов для размещения правительственных лиц было зацеплено несколько товарных – в них ехали первые подразделения РККА, необходимые для зачистки Тамбова и непосредственно прилегающих территорий. В меблированных же вагонах ехала та государственная элита, которую сейчас Никита имел удовольствие лицезреть на перроне. Благо, вагон Тухачевского был отдельный – не пришлось сталкиваться с ними лоб в лоб. Необходимость ехать одному главком мотивировал тем, что в пути он будет решать стратегические задачи наступательного характера, для чего ему нужна тишина. В действительности же Никита знал, что Тухачевский ненавидит всю эту бюрократическую грязь и предпочитает одиночество их обществу.
– А что это вообще за сооружение такое?
– Так во всем мире есть. Я вот в Германии на них нагляделся. Но там нам содержали по высшему разряду – не думаю, чтобы они, – он показал пальцем в сторону прицепных вагонов, – сделали бы что-то подобное.
– А причем тут они?
– А зачем, по-твоему, едет такая ватага чиновников высшего уровня?
– Неужто концлагеря строить?
– А ты думал с винтовкой против врага воевать? Как бы не так! Едут чиновничьи порядки наводить да заложников брать из мирного населения. Что до войны – кишка у них тонка.
– Интересно, как они себе представляют устройство таких вот… кхм… «богоугодных заведений»?
– Вот именно, что только Богу и угодных. Пойди да узнай у них…
– А можно?
– Еще как. Здесь ты при мне, и потому с ними на равных. А на землю сойдем – они тебя и на пушечный выстрел к себе не подпустят.