Прошли в избу. Внутри все как в классических русских сказках, все по «Домострою». Печка ручной кладки, скамья вдоль нее, большой деревянный стол, полати. Крынка и чашка на столе, покрытом скатертью. Ни малейших следов пребывания цивилизации – ни телевизора, ни радио.
– Как же Вы живете? Без связи с внешним миром?
– Живу и не жалуюсь, – только посмеивался старичок. – И вам то же советую делать, если до моих годков дотянуть хотите. Ну, допросили? А теперь рассказывайте, что вас привело в такой час? – на дворе был уже вечер, когда гости нагрянули к деревенскому отшельнику.
– Да вот, – Николай Степанович показал рукой на внука. – Мается, сердечный.
– Чем это?
– Любовной лихорадкой.
– А, ну так это у тебя наследственное, милый. Вот и дед твой не раз ко мне по этому поводу хаживал. А ты не смотри на меня так, Николай свет-Степанович. А лучше испей-ка водицы, вон там, в ведре. Колодезная, ммм, лепота, водица какая…
– Дед? Я не понял, ты что, тоже?..
– А что ж ты думаешь, если мы старики, то и не люди вовсе? – вступился хозяин. – И молодыми-то, поди, никогда не были и вообще родились с бородами? Экий ты…
– Так а…
– А случилось вот что, – мудрый старец опережал вопросы молодого человека прежде, чем тот успевал их формулировать даже мысленно. – Была у Николая в юности зазноба одна, из городских – он-то, видать, с тех самых пор в город выезжать не любит. Так вот оставила она его, после того, как узнала, что он из крестьян и место оседлости менять не планирует. И так уж он метался, так маялся. И пришел ко мне. Стал я ему советы разные давать да отвары предлагать. А он мне – «Не буду пить. А дай-ка ты мне такую дивчину, что согласилась бы со мной здесь остаться…» Хозяйство у них, вишь, было большое. Как они раскулачивания-то избежали – до сих пор не пойму. Какой тут ему, старшему работнику, в город ехать за юбкой? А хозяйство куда? Вот и решил он поступить мудрее, чем я ему предлагал. Что ж, скоро встретил он бабку твою. Да она уж больно как красива была! Ты-то, парень, гляжу в нее весь пошел! Ну и само собой, как в молодости-то бывает, стали за ней разные бегать да засматриваться. Он опять ко мне. На сей раз выпил зелья – и прожил со своей Зинаидой до глубокой старости, царство ей небесное. А теперь вот и ты тем же заболел… Ну, рассказывай, как было дело…
Никита стоял и ошалело смотрел на говорливого старичка. Все в нем казалось ему необычным – и возраст, и свежесть памяти, и то, с какой легкостью он рассказывает о зельях и отварах, о чем обычно ведуны предпочитают молчать особенно с теми, кого видят в первый раз… Он стоял в углу светлицы как вкопанный, не в силах ответить на поставленный вопрос.
– Что смотришь? Думаешь, если я отшельник, то как в сказках должен сидеть, угрюмо молчать и волком глядеть на всех? А чего мне дуться на людей, когда они меня из села не выгоняли – я сам ушел. Никто меня не обижал. Да и как? Как они могут все это сделать? Они слабее меня, а я сильнее их. Так чего мне на слабого обижаться?
В словах старика слышалась глубинная философская мудрость – чуть позже уже Никита поймет, что они в действительности означали. А пока он показался ему умным настолько, что слов не подобрать. Усевшись напротив старичка на скамейку, Никита начал свой рассказ. Он был откровенен и смотрел старику прямо в глаза – с того дня, как Инга исчезла из его жизни он ни с кем не обсуждал данной проблемы столь прямо и открыто, ничего не тая. Как знать, может старик просто был хорошим психологом – ведь уметь выслушать человека в такой ситуации дорогого стоит!
– Она… она необыкновенная. С первой минуты, как мы познакомились, меня не оставляет стойкое ощущение того, что она и есть – мой человек. Тот самый человек, которого я так долго искал. Мы похожи во многом, почти во всем. Одинаково любим ужастики… фильмы ужасов, юмор одинаковый, музыку одинаковую… Да чего там – стоит мне подумать, а она уже говорит. Это свидетельствует о чем-то? И тут, как у Шекспира, в дело вмешиваются родители. Они у нее состоятельные довольно, а я парень простой, да и учиться мне надо. Им я сразу поэтому и не понравился. Она мне пыталась донести, чтобы я там на работу устроился или еще что, ну в общем, стал сам содержать себя. Мои родители оказались против этого – они считают, что я сначала доучиться должен. Да и логично это – до диплома всего полгода. А потом, как видно, совсем родители заели. Ее видели в одном из московских ресторанов с каким-то пожилым дядькой… Я ее не сужу, как родителям перечить, когда зависишь от них да и привыкла к определенному уровню жизни? Но и без нее мне шибко тошно… Простите, Вы наверное, не поняли и половины из того, что я сказал?