– Записку им передашь?
– Ну что ты, родненький, боязно. Убьют.
– Как же нам без жертв их того… прихватить?
– Это сделать никак нельзя, и вас, бедняжки, они всех побьют.
«Как же она его любит, если так отчаянно врет…» – подумал Никита. Его мысль прервали несколько выстрелов слева. Санфиров и Куренков встретили и пресекли огнем попытку братьев Антоновых выскочить через окна северного торца дома. Благо, по всему периметру двора были выставлены посты.
– Осмотреть периметр! – скомандовал Никита Покалюхину. Чекисты рассредоточились по двору. Покалюхин побежал вокруг дома. Братья стали вести огонь из другого окна.
– Гранату! – крикнул чекист. Санфиров кинул гранату в сторону окна, но она неудачно разорвалась прямо на земле, не долетев до стрелявших.
– Огонь по окнам! – крикнул Никита. Началась перестрелка. Сам Никита занял удобную позицию у плетня прям напротив активного окна и стрелял редко, но прицельно.
Первые сумбурные минуты боя миновали, и Антонов разглядел лицо Никиты. Он крикнул ему из окна:
– Никитушка, что же ты делаешь?! Кого ты бьешь?!
– Довольно, Александр Степаныч. Поиграл и будет![16]
Так как дело шло к сумеркам, а результатов осады все не было, Никита приказал поджечь дом и усилить обстрел окон…
…Соломенная крыша быстро занялась. Пожар в полном разгаре, обстрел идет усиленным темпом. Антоновы не уступают и сыпят в чекистов из своих маузеров. Борьба продолжается уже с час. Жертв нет ни с чьей стороны. У избы загорается потолок…
…Все село собралось на пожар и стрельбу. Собравшиеся в недоумении смотрят на странную картину. Дом объят пламенем. Кругом стрельба. Черный густой дым клубком стелется на землю.
Внезапно Никита заметил – открылось быстро окно перед одним из постов на заднем дворе.
– Усилить обстрел! – кричит комкор.
Четко, словно по расписанию, посылают пули Антоновы из своих автоматов. Горящий потолок обваливается. Антоновы с дьявольской быстротой выскакивают в окно и нападают на посты Куренкова и Кунакова. Последний, оправдываясь порчей оружия, "отходит". Никите все видно с огорода, и он бросается на помощь Куренкову через соседний двор. Выскакивает на улицу и оказывается в тылу Антоновых, шагах в 8 – 11. Они стояли оба рядом и стреляли в лежащего Куренкова. Антоновы оборачиваются и с криком "Вот он, бей его!" бросаются на юношу. У него – лишь два патрона.
Никита отходит, бросается к своим. Антоновы – следом, осыпают пулями из своих маузеров, но не попадают. На полдороге они разворачиваются и вот уже – подались обратно во двор и другой стороной, через огород – тягу, держа направление к лесу. Оставленные на какое-то время в покое, раненные Антоновы с трудом перелезли через ограду двора мельника с левой стороны и по огороду пошли (бежать Дмитрий не мог) напрямик к лесу, до которого было не более ста пятидесяти метров. Еле двигавшиеся Антоновы – Александр поддерживал Дмитрия – обреченно брели как раз на лежавшего за огородом в зарослях конопли Хвостова (еще не принимавшего участия в перестрелке), который заметил их и поднял тревогу.
Никита решил не приближаться к ним по открытому месту (на огороде рос картофель), а вместе с вооруженными карабинами двумя чекистами побежал наперерез по дуге направо, через густой соседский сад. Антоновы этого рокового для них маневра видеть не могли: обзор направо закрывала стоявшая почти в конце огорода мельника рига, которую они как раз обходили слева. А когда миновали ее, то увидели справа от себя, метрах в десяти или двенадцати, бегущих цепью почти навстречу им Никиту с двумя «спецами».
– Не стрелять! – крикнул Никита.
И все-таки Ярцев выстрелил. Дважды. Сначала в Александра, затем в Дмитрия. Не выпуская из рук оружия, братья почти одновременно упали в высокую картофельную ботву, лицом к лесу, до которого оставалось еще метров сто двадцать. [17]
Никита обреченно подбежал к ним, но поздно – оба были мертвы.
– Зачем это?.. Я же приказывал.
– Уж больно долго мы за ними гонялись, товарищ комкор…
Никита еще раз махнул рукой и побрел назад, к сгоревшему дому. В этот момент сердце его екнуло – он еще не знал, что в ту самую минуту, в недалеком Кирсанове скончался его дед, Николай Степанович Савонин.
И только спокоен был Михаил Николаевич Тухачевский – великий военачальник, подавивший крупнейшее восстание. Может быть, потому что знал – это еще не конец?
16
Полин С. Последние дни эсеро-бандита Антонова. Из записной книжки чекиста // Путь борьбы: сб. первый Тамбовского губистпарта. Тамбов, 1922, с. 50–52.
17
Муравьев Е. Полтора месяца в штабе антоновцев. // Воронежские чекисты рассказывают. Союз, 1990, № 11, с. 15.