Доехав до центральной площади, Серфер приказал автопилоту вернуться к началу маршрута. Вряд ли можно было надеяться, что никто ничего не заметит; но для него сейчас любой выигрыш во времени мог стать решающим.
Городок был свеж и прозрачен. Серфер подумал, что хорошо было бы как-нибудь вернуться сюда, неспешно побродить по тихим улочкам, посидеть в кафешке в тени старых лип. Но сейчас, конечно, об этом не стоило даже мечтать. Он сел в первое же такси и назвал адрес.
СЕРФЕР, город
15 лет 24 дня, день
Такси остановилось в глухом переулке неподалеку от дома КуДзу. Серфер отстегнул ремень безопасности и выбрал режим «ожидание». Автопилот запросил подтверждение, предупредив, что режим не оптимален – что будет выгоднее завершить маршрут и вызвать другую машину, когда потребуется. Серфер подтвердил команду. Расплатиться все равно было нечем – браслета у него не было, а если б даже и был, он не рискнул бы им воспользоваться. Опустив голову и пряча лицо под козырьком бейсболки, он вышел на улицу. Проходить мимо музыкальной лавки совсем не хотелось, и Серфер пошел кружным путем, стараясь держаться подальше от камер наблюдения. Вскоре он уже стоял перед удивленным КуДзу.
– Пашка?! Ты как здесь?
– Убежал, – коротко ответил Серфер, – ты же знаешь, где я был?
– Естественно. Маша в тот же день нагрянула, такой концерт здесь устроила…
Серфер мгновенно напрягся.
– И что теперь? Мне больше сюда не приходить?
– Да что с тобой сегодня? Приходи когда захочешь, я всегда тебе рад.
– Но тульпы больше не будет?
– Будет тебе тульпа, не волнуйся, – усмехнулся КуДзу.
– Почему?! – вырвалось у Серфера.
Еще не успев договорить, он понял, что ждал ответа «нет», и его «почему» относилось именно к этому «нет». Хотя и к «да» оно тоже вполне подходило.
– Почему ты так много делаешь для меня? Зачем тебе это?
– В память о твоем отце. Он был моим другом. И одним из создателей нашего проекта.
Серферу показалось, что КуДзу на секунду замешкался, задержавшись с ответом. Впрочем, возможно, лишь показалось.
15 лет 24 дня, день
– Ты голодный? – спросил КуДзу, когда они прошли на кухню.
– Нет, – ответил Серфер.
Он действительно не чувствовал голода, хотя времени с обеда прошло достаточно.
– Понятно, – кивнул КуДзу, – адреналин и тестостерон. Ну, давай хоть теинчиком полирнем.
Он разлил чай по кружкам и посмотрел на Серфера.
– А зачем убежал-то? Почему не вышел легально, через комиссию?
– Не было там никакой комиссии, – мрачно ответил Серфер. – Но один человек мне сказал, что надо сбежать, что это у них такой тест на нормальность.
– Пациент сказал? – уточнил КуДзу.
– Пациент.
– А ты поверил?
– Да я вообще не знал, чему там верить! Я иногда даже думал, что все еще сижу здесь, в твоем кресле.
– Ну, на этот счет не стоило сомневаться, – успокоил его КуДзу, – наша игра идет только в реальном времени. В исправленную реальность можно нырнуть лишь на несколько часов – насколько позволят естественные потребности. А вот пациенту я бы на твоем месте верить не стал.
Серфер промолчал. Сейчас ему и самому это казалось совершенной глупостью; он не понимал, как мог повестись на байки Романа.
– Ладно, чего уж теперь жалеть, – примирительно сказал КуДзу, – честно говоря, я ведь чего-то такого от тебя и ждал. Ты же весь в отца, та же порода. И у тебя, наверное, накопилось много вопросов?
– Да!
Вопросов действительно было множество, и Серфер на миг запнулся, не зная, с какого начать. Вспомнив Романа, он спросил:
– Чем на самом деле была перезагрузка?
КуДзу поднес кружку к губам и сделал несколько неторопливых глотков.
– Сегодня про это предпочитают не вспоминать. Но двадцать лет назад мир был совсем другим. Комитет тогда ввел много новых правил в Моральный Кодекс. Считалось, что все они гуманны и логичны; но это было ложью. Избежать нарушений было невозможно в принципе, настолько новые правила были взаимно противоречивы. Одновременно в головы заливалось убеждение, что все моральные нормы сами по себе прекрасны и естественны, а их нарушение грешно и преступно. И любой нарушитель, соответственно – грешник и преступник. К тому времени система тотальной слежки была уже доведена до совершенства. Люди постоянно что-то нарушали, а система это отслеживала и сохраняла всю историю в своих базах. И каждый знал – в любой момент его могут привлечь, поднять логи личного дела и вывалить груду грязного белья на всеобщее обозрение. Начались нервные срывы, сначала одиночные, а потом включилась индукция и пошла настоящая эпидемия.