- Здравствуйте! – поздоровался Данил, догнав монаха.
Монах, не отвлекаясь от созерцания открывшегося пейзажа, ответил:
- Здравствуй, молодой человек. Все никак не дождусь, когда ты меня догонишь, вот решил подождать тебя здесь.
Данил растерялся: вроде он шёл за монахом на значительном расстоянии, как тогда он мог заметить слежку за ним.
- По тебе видно, что душа у тебя болит, измучен ты, на меня так смотрел, словно помощи просил. Зачем искал встречи? – повернувшись в сторону Данила спросил монах с добрыми глазами.
Немного смутившись, не зная с чего начать, что ни говори, а об личных проблемах не всегда легко говорить с незнакомым человеком, Данил засомневался:
- Да, я, в общем-то, группу потерял, а так туристом тут. Засмотрелся на вас, а вы ещё на русском, ну это, как его, молились, вот я, так получилось. -
Монах улыбнулся и отвернулся в сторону гор, дороги в долине, зеленеющих полей:
- Тебя как звать-то, турист? -
- А, меня Данил. – посмотрев в ту же сторону, куда и монах, ответил он.
- Хороший ты парень, Данил, но вижу, запутался совсем. Могу помочь, но только если ты сам этого хочешь, – продолжая смотреть в долину, спокойно ответил монах.
Данил не знал, что он хочет, единственным реальным дискомфортом были мысли о Полине, воспоминания о ней, вызывающие душевную боль, заставляющие испытывать её физически. Наверное, он желал поделиться с кем-то своими переживаниями, по возможности получить ответы на вопросы, в которых он запутался.
- А, как помочь? – спросил он.
Монах удивлённо посмотрел на него:
- Пока не знаю, ты же не рассказываешь, что у тебя случилось, а я не экстрасенс, чтобы читать твои мысли. -
Собравшись, Данил начал с самого начала, как познакомился с Полиной, о чувствах к ней, мыслях, планах на будущее, а главное, как они расстались. Причину расставания Данил так и не понял. Дальше принялся рассказывать о своей боли, что мучает его, терзает душу. Говорил он долго, выплёскивая в своей речи всё наболевшее, невысказанное, превратившееся в комплексы. Монах слушал, не перебивая, как казалось Данилу, очень внимательно.
- Теперь не знаю, что делать. Не могу её забыть. Плохо мне, – закончил свой монолог Данил.
- Забывать ничего не надо, необходимо изменить отношение к ситуации, тогда она становиться более понятной, предсказуемой. Тебя гнетёт не само расставание с девушкой, а то, что ты не понимаешь причину, хотя я уверен, что где-то в подсознании для тебя всё ясно. Неизвестность всегда вызывает острую боль и душевный дискомфорт, и это не только касается отношений между людьми. Я тебя услышал, Данил. Готов ли ты теперь услышать меня? – повернув в сторону собеседника лицо, спросил монах.
- Да, конечно, готов! – запинаясь ответил Данил, как будто опасался, что монах передумает.
- Есть хочешь? – неожиданно спросил он.
Данил замялся, а монах, легко встав с камней, спрыгнул с помоста на дорожку, протянул мозолистую руку:
- Анзан, – крепко пожал ладонь Данила и, поманив его рукой, направился куда-то в глубь, древних строений.
***
Комната, в которой проживал монах, имела поистине микроскопические размеры, по сравнению с номером Данила в отеле. Примерно два на полтора метра. В ней помещалась циновка, поверх покрашенных половых досок, на которой спал хозяин, плетённая из веток дерева корзина, с лежащими в ней лепешками и сыром, да чайник с высоким и длинным горлышком. Пригласив гостя присесть на подушку в виде цветка, прямо на пол, монах поломал лепёшку на несколько кусков, а затем то же самое сделал с сыром. Расстелил прямо на полу кусок прозрачной клеёнки, куда разложил нехитрую еду, после наполнил две пиалы, тёмной жидкостью из странного чайника. Сел на доски, напротив Данила и приступил к трапезе. Немного постеснявшись, Данил решил не брезговать угощениями хозяина. Еда оказалась пресной, твердой, вызывая сухость во рту. Запивая лепёшку и сыр, темной, почти черной жидкостью, про которую Данил сперва подумал, что это чай, оказалась не таковым, да ещё на редкость горькой, без сахара. Чем-нибудь подсластить данный напиток Данилу не предложили, а спросить он постеснялся.
Насытившись, монах лёг на свою импровизированную кровать, внимательно разглядывая Данилу.