- Живым тебе не найти монастырь и Учителя, - улыбаюсь я, наблюдая, как округляются его голубые глаза. Но он так устал, что не может ответить. Да и насмешки моей не понял, глупый. - Не бойся, мы идем к святым озерам - Мапамъюм-Цо и Ланга-Цо, Жизни и Смерти. Только умерев и воскреснув, ты сможешь войти в монастырь.
Насупившись, берет посох в другую руку и идет вперед:
- Я и не боюсь.
* * *
Горький, сухой дух встречает нас у кромки святого озера Ланга-Цо. Темная, густая вода шла беспокойной рябью по крутым камням. Снега здесь уже не было, лишь серые валуны с желтым налетом.
- Иди, - говорю я и толкаю мальчишку вперед. - С головой окунись сначала в Ланга-Цо, это будет твоей смертью. Затем омоешься водой из Мапамъюм-Цо, то будет твоим воскрешением.
- Никто не заходит в озеро Смерти, - он напуган, не верит мне.
- ...И никто не находит монастырь, - отвечаю я равнодушно и сажусь на один из просоленных ветром голышей.
Мальчишка кивает. Смиряется. Скидывает одежду, худое тело дрожит как лист на колючем ветру. Спотыкается, падает, рассекая колени до крови, но встает и идет вперед. Замирает у самой кромки, затем с силой бросается в ледяную воду. На миг пропадает, затем вновь показывается над жгучей гладью. В горах звенит истошный вопль.
Истерзанные озером ноги едва держат его, у самого берега он снова падает. Соль разъела раны и откушенные морозом пальцы. Я ловлю его мокрое тело и волоку к месту привала.
Голова лежит на моих коленях, я вижу застывшие слезы в глазах, обращенных к горам.
Укрываю нагое тело. В храме моей души - темно и пусто, будто последний монах умер за службой. Будь ты проклят, Кайлаш!..
* * *
Вода в озере Жизни стояла, будто в ней поселилась сама Вечность, томная, неподвижная. Над ней возвышались горы - одинаково высокие и над водой, и в ней. Дул удивительно теплый времени ветер.
Гостеприимное Мапамъюм-Цо ласково приняло мальчишку в свое прозрачное лоно. В голубой дали вижу его силуэт, кожей чую ласковые брызги.
Озеро качает мальчишку, волны расходятся кругами от движений.
- Давай ко мне!.. - задорно кричит он и зовет за собой. Глаза сияют ярче священных вод. Я невольно улыбаюсь, но сердце будто придавили валуном - понимаю, что не хочу вести его дальше. От мыслей, что он никогда не вернется, мне становится горько, будто я напилась воды из озера Смерти. Больше не могу улыбаться и отворачиваюсь. Оттого не замечаю, как он возникает передо мной, покрытый россыпью блестящих капель. - Давай же, идем!..
Я провожу рукой по его плечам, смахивая застывшие частицы Мапамъюм-Цо. Он хватает мою руку и целует. Губы сухие, потрескавшиеся, царапают мою обветренную кожу.
- Нет, - ответ дается мне тяжело, неотесанные слова застревают в глотке, - нет, ты послушник. Просветленный. Им и оставайся.
- Послушником был тот, кто умер в Ланго-Цо. Я - не он.
И я раздеваюсь. Держась за руки, мы входим в воды священного озера.
* * *
"Хууум" - поет ветер. "Уммм" - отвечают горы. "Ммм" - утробно рычит всевидящий Кайлаш.
Мы уже высоко - дышать сложно, идти - сложно. Клонит в сон, руки и ноги - будто и не свои вовсе. Набитые соломой, как у холщовой куклы. Но мы движемся вперед. Торопливо шагаем по снегу, словно бежим от голодных зверей. Словно бежим от той ночи у озера.
Последний день нашего пути, а мальчишка не сказал мне ни слова. Но я знаю - он не передумал. Мне горько от этих мыслей, но мужчины есть мужчины - кто я, чтобы решать за него?
Мы уже близко. Монастырь высечен в самой верхней пещере и закрыт хребтом так, что нельзя разглядеть. Верхушки гор блестят на солнце, как бритые головы монахов, рассевшихся под небесным сводом. Кто-то сидит в позе лотоса, кто-то лежит в позе Будды, а со складок халата то и дело срываются ледяные глыбы.
- Пришли… - наконец-то говорит мой спутник и застывает с открытым ртом. Прямо перед нашим носом, на одном из уступов сидит человек. Не стар и не молод, с морщинистым лицом, много лет терпящим ветер и холод. При одном взгляде на него будто сам Вишну бил над тобой в медный колокол, а Брахма хлопал в ладоши и танцевал рядом. Он был Учителем, истинным Просветленным. И мы наконец-то нашли его.
- Тульпе прохода нет, - отвечает Учитель, не открывая ввалившихся в череп глаз.
- Я не тульпа, - выдыхает мальчишка, завороженно глядя на него.
- А я и не про тебя.
* * *
- ...Ты хотел теплый кров, проводника, - Учитель говорит и улыбается. Да вот только мне совсем не смешно. Я стою в паре шагов от них и не могу шевельнуться. - Хотел женщину. Что это, если не твоя тульпа, твоя ожившая выдумка?