– Назад, гниль болотная! – крикнул я и выставил вперед факел. Охранники вздрогнули и начали пятиться. Боятся! Что же это за огонь такой, а? Почему он так на них действует?
– Подойди ко мне, мальчик, – ласково проскрипело чучело на троне, – откуда ты взялся такой храбрый? Погоди. Не отвечай. Я должен посмотреть на тебя.
– Произошла ошибка. Мое тело еще живо, а я уже здесь.
– Возможно, такое иногда бывает. Не часто, но бывает. – Чудище встало с трона и подошло ко мне чуть ли не вплотную. Ну и воняет же он! Просто кошмар.
– Ты знал, да? – спросил он довольным голосом.
– Конечно, – ответил я, не имея ни малейшего представления, о чем говорит эта несуразная образина.
– Тогда пойдем ко мне в мой замок. Мы обязательно с тобой договоримся.
Хм, похоже, что он приняло меня за кого-то другого. Фунгус зашлепал прямо по грязи, я последовал за ним, держа факел, а позади нас поплелись черепахи с топорами.
– Как тебе мои владения, – спросил барон, – нравятся?
– Не очень, если честно, – признался я, – тут слишком сильно воняет.
– Это потому, что у тебя есть тело. Ты к нему привязан, да к тому же ты тут совсем недавно. Однако у тебя уже есть огонь Садху. Это меня и радует, и настораживает одновременно. Мы обязательно договоримся.
Мы вошли в сам замок и очень скоро оказались в небольшой комнатке с печкой-буржуйкой, внутри которой тлели голубые огоньки. Фунгус сел в глубокое кресло перед печкой, открыл дверцу и начал меняться на глазах. Я почувствовал тепло и нарастающий жар. Чудище уже превратилось в измученного старика. Его тощее тело было покрыто мешковиной.
– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он, – я верну тебя в тело. Это не составит для меня труда.
– Но чего хочешь ты? – спросил я.
– Сунь этот факел в печку, мальчик. Пусть это пламя продолжает гореть уже в ней. Лишь благодаря ему я могу быть в этой комнате тем, кем являюсь на самом деле.
– А как вы меня отправите в тело?
– Ты не должен здесь находиться. Я просто помогу тебе проснуться.
Я не знал, доверять этому старому хрычу или нет. С другой стороны, а какой у меня выбор? Да никакого. Если я начну отказываться, то ничего не изменится. Все, что от меня требуется – это запихать чертов факел в топку. Видимо, это пламя хорошо воздействует на старика, страдающего от какого-то волшебного недуга.
– Вы прокляты, да? – поинтересовался я.
– Да, и очень давно.
– А вас как-то можно расколдовать?
– Нет. Есть такие вещи в мире, мальчик, которые невозможно изменить. Разве ты можешь приказать солнцу замедлить свой бег или исчезнуть луне? Так и я. Мое проклятье нельзя снять никаким образом. Я один из хранителей Моря забвения и всегда буду им. А тот, кто умудрится убить меня, станет мной и будет вынужден тысячи лет жить в этой гнили среди дерьма и пиявок.
– Ок, я понял. Не буду вас трогать.
Я подошел к печке и сунул в нее факел. Пламя ярко вспыхнуло, и вся комната озарилась голубым светом.
– Агхори еще помнит меня. Он молод, но мне нравится, что он не забывает хорошие поступки. Это ведь он дал тебе это пламя?
– Если вы про вымазанного пеплом шамана, то да, – осторожно ответил я. – И что мне делать дальше?
А комната тем временем продолжала преображаться. Исчезли говнопотеки со стен, новыми цветами заиграла свежая штукатурка. Куча тряпок в углу превратилась в изящный резной шкаф, наполненный элегантной одеждой. Куски досок и палок стали столом и еще парой стульев. Пламя преображало все вокруг. Как в сказке или во сне, что сейчас для меня одно и то же. Здорово.
– Сунь руки в печку, мальчик.
– Это еще зачем? – возмутился я, так как прекрасно помнил, как это пламя испепеляет пиявок.
– Ты живой, а это пламя – есть чистый свет мудреца. Оно вернет тебя в твой мир и наделит особенной силой. Не переживай ты так. Не волнуйся. Не ты первый, не ты последний, не ты единственный. Многие, кто умер за других людей и смог вернуться, получают такой дар.
– Какой дар? – не понял я.
– У каждого он работает по-своему. Это от самого носителя зависит. Давай не бойся. Будет немного больно, но ничего страшного. Иногда для того, чтобы проснуться окончательно, мы должны пройти сквозь настоящий ад.
– Хорошо. – Я собрал волю в кулак, сел рядом с печкой и посмотрел на пылающий огонь. Будет больно, это я уже прямо чувствую, но иначе нельзя. Зажмурившись и стиснув зубы, я быстро сунул обе руки прямо в печку. Тысячи острых зубов вцепились в мою плоть, и я заорал, как сумасшедший. Вот оно! Мое пробуждение! Перед глазами заискрились яркие фракталы, появились странные образы моих знакомых и совершенно левых людей. Машины, места. Вся моя жизнь пролетела перед глазами в одно мгновение, а потом я услышал биение собственного сердца и чей-то радостный женский голос.