– Да ладно тебе, – ухмыльнулся Чиркани. – Доля твоя при тебе будет, не парься!
Артур с трудом сглотнул комок в горле – дело было не в доле, и все это прекрасно понимали.
…В пятницу вечером Чиркани с Бестом, расположившись во дворике, пронаблюдали за тем, как Удаловы уезжают на дачу. Дальше – просто. Дождались, пока двор опустел. Потом Бест подсадил напарника, Чиркани́ аккуратно влез в квартиру, открыл дверь изнутри и тут же вышел, не захлопывая замка, – перебежал в садик. Посидели, подождали, – не сработает ли сигнализация, не появятся ли менты. Все было тихо. Тогда, посвистывая, отправились уже через дверь ценности собирать. А в квартире действительно было чем поживиться – воры нашли почти шесть тысяч рублей, золотишко, шубу норковую, статуэтки, пару картин, навороченный радиоприемник, магнитофон и явно очень старинные тяжеленные шахматы с серьезным замком – видимо, те самые, о которых говорил очкарик.
Велосипед для Савелова никто даже и не трогал – хотя он, между прочим, в квартире действительно был.
Когда воры зашли в квартиру, из подъезда напротив выскользнула невысокая фигура и добежала до ближайшего телефона-автомата. Последовал звонок в милицию с короткой, но очень конкретной и емкой информацией о том, что по такому-то адресу прямо сейчас происходит квартирная кража. Звонивший не представился, но на сигнал, тем не менее, среагировали…
Когда Бест и Чиркани, груженные добром, вышли во двор, их поджидал неприятный сюрприз – из-за дерева прямо на них, играя табельным оружием, выскочил опер – ментовское мурло ни с чем не спутаешь. Откуда-то с боков появились еще трое. В подворотне проходного двора нарисовался пятый.
Один из оперов кашлянул и обратился к остолбеневшим жуликам:
– Не валяйте дурака – медленно принимаем стойку «смирно».
– Или побегаем? Только у нас в кабинете лекарств нема! – подхватил второй мент.
Бест тяжело усмехнулся:
– Наши не пляшут… Пишем явку! Регистрируй! Явились добровольно, так как стыдно стало по дороге.
Чиркани повернулся к напарнику и зашипел:
– Ты чего за меня решаешь?
В этом вопросе была одна лишь эмоция, смысла же – никакого. И Бест мог не отвечать, но он ответил:
– Извини – можешь прорываться. А я пятилетку хочу отсидеть здоровым…
Дальше все было не очень интересно – протокол, следователь, задержание, арест…
Бест и Чиркани дали показания, что никто их на квартиру не наводил, якобы они просто шли мимо и увидели, что окно открыто… Но самое интересное началось потом, когда выяснилось, кому принадлежит квартира. В ней действительно проживала семья Удаловых, вот только товарищ Удалов был никаким не ученым, а заведовал отделом в горкоме партии…
…Утром в субботу на прямой телефон заведующего орготделом обкома партии поступил телефонный звонок – молодой достаточно голос, явно волнуясь, рассказал о неудавшейся краже из квартиры товарища Удалова и о том, что воры прицеливались прежде всего на антикварные шахматы, цена которых – как минимум – полсотни тысяч долларов. Милиция-то сработала, слава Богу, как надо, а вот откуда у партийного функционера такие ценные вещи – с этим бы надо разбираться отдельно… Звонивший не представился, что заведующий орготделом объяснил себе просто: честный и молодой сотрудник милиции просто испугался мести со стороны Удалова… Заведующий орготделом звонку обрадовался – аноним бросил зерно в удобренную почву, будто зная то, что знали немногие, – как хозяин кабинета, куда последовал звонок, ненавидел Удалова – были между ними какие-то старые личные счеты. Если информация подтвердится – антикварные шахматы поставят на карьере Удалова жирный крест…
В понедельник с утра начальнику следственного отдела Василеостровского РУВД Сипягину позвонил начальник РУВД Власов:
– Степа, там у тебя дело по квартире на Второй линии свежее…
– Есть такое дело, – согласился Сипягин. – Так с поличным же там, все признались… Чик-чи-рик – и в суд!
Власов тяжело засопел в трубку:
– Чик-то оно, может, и чирик, а только там какие-то шахматы изъятые имеются?
– Имеются, – подтвердил Сипягин. – Тяжелые, старинные, дорогие. Я их даже, от греха, к себе в кабинет занес. Завтра собираемся потерпевшему отдавать.
Власов помолчал, а потом вдруг рявкнул ни с того ни с сего:
– А вот ни хера не чик-чирик, Степа! Бери шахматы и дуй ко мне. Потолкуем.
Однако потолковать с глазу на глаз им не пришлось, потому что, когда Сипягин с шахматами добрался до кабинета Власова, там уже присутствовали гости: как навскидку определил начальник СО, – комитетчик и какой-то партийный функционер.