— Мешок?
— Ну да, мешок с подарками.
— Утонул. Понимаете, он у меня в машине лежал.
Я едва не сгорел со стыда.
— Да вы не отчаивайтесь, сударь, — сказал Дед Мороз, верно оценив моё душевное состояние. — С этим у меня проблем не будет. Через час я добуду себе такой же, с тем же содержимым.
— Каким же это образом?
— А это уж мои трудности.
— Понятно, профессиональная тайна.
— Да нет, никакой тайны здесь нет, просто вам, простым смертным, понять это будет не совсем легко. Да и времени у меня нет на разъяснения. Как, впрочем, и у вас тоже.
— Где же вы обитаете в свободное от работы время? Летом, скажем, или осенью?
— В Лапландии, разумеется, где же ещё. Там наш дом, наша родина. Иной климат нам противопоказан.
— Боитесь растаять?
— Да нет, растаять мы не растаем, но здоровью повредить можем… А вот, кстати, мы и пришли.
Тут только я огляделся. Батюшки, так это ж мой родной дом! Дед Мороз довёл меня, оказывается, до самого моего подъезда.
— Да откуда ж вы знаете, что я живу именно здесь?
— Послушайте, сударь, перестаньте задавать дурацкие вопросы. Вы услышали слишком много, чтобы иметь хотя бы смутное представление о самых элементарных вещах. Пораскиньте мозгами.
Я пораскинул. Ну да, ещё одно чудо. И ничего в этом удивительного нет. Подумаешь, чудо! За последний час я уже настолько свыкся со всеми этими чудесами, что не удивил бы меня даже указ Президента о переходе с завтрашнего дня на летнее время. Даже это.
— Прежде чем покинуть вас, любезнейший, я хочу сказать несколько слов о той самой квитанции, которую вы до сих пор держите в руке. Вот, видите аббревиатуру в правом верхнем углу? СДМ. Что означает: «Служба Деда Мороза». Так вот, подписка, выданная вам, оформлена на три месяца, но деньги внесены за весь следующий год. Если вы захотите продлить подписку на следующий квартал, вам достаточно явиться в любое отделение связи до пятнадцатого числа последнего предподписного месяца и предъявить контролёру эту квитанцию. Подписка будет продлена автоматически, и всё благодаря этим трём буквам, СДМ.
— А почему бы вам не подарить мне подписку на весь год, тем более что деньги всё равно уже внесены? Какой в этом смысл?
— Смысл есть, — загадочно произнёс Дед Мороз. — Может статься, вы не захотите продлевать подписку. Вам предоставляется полная свобода выбора.
— Почему же это не захочу? — Я пожал плечами. — Очень даже захочу.
— А вы не торопитесь с выводами. Всё дело в том, что подписка эта не простая, и вы в этом сами скоро убедитесь.
Что-то этот тип не договаривает.
— Ничего, скоро вы всё поймёте, — мягко сказал он и взглянул на звёздное небо. — О, уже без двадцати двенадцать. Вам пора, сударь, негоже Новый год встречать на улице. Торопитесь, ровно в 12.05 вам позвонит ваша супруга.
Мне вдруг стало казаться, что я стою перед ним совершенно голый. Вот чёрт, этот Дед Мороз прекрасно осведомлён!
Он улыбнулся.
— Прощайте. И помните: грядущий год готовит вам немало сюрпризов. С наступающим вас, Василий Петрович. И всех благ. Адью!
Он повернулся и исчез в темноте. А я, обалдевший, ещё несколько минут шарил невидящими глазами по пустынным тротуарам и медленно съезжал с катушек. Потом спохватился и кинулся вверх по лестнице. В одном он прав: Новый год нужно встречать дома.
Когда я влетел в квартиру, куранты уже начали отсчёт. Я врубил телевизор, выхватил из загашника пузырь и в два счёта смахнул пробку.
С последним ударом часов я опрокинул-таки стопку и теперь уже не спеша начал наполнять вторую.
В 12.05 позвонила Светка.
Глава четвёртая
Очухался я на следующий день далеко за полдень. Светка к тому времени уже была дома и теперь суетилась на кухне. Пахло жареной картошкой, салатом «оливье» и свежими огурцами. Ото всех этих ароматов у меня засосало под ложечкой. Я был голоден, как тысяча волков-альбиносов. О вчерашних событиях я поначалу даже и не вспомнил.
Попытался подняться с дивана, на котором спал, даже не удосужившись раздеться, но не тут-то было. Перед глазами вдруг всё заплясало, заёрзало, закружилось, и я снова рухнул на подушку, обессиленный и опустошённый. Видать, те два пузыря, что я вылакал за ночь, всё ещё бродили в моём нутре. Организм настоятельно требовал опохмелки.
В комнату вплыла Светка.
— Очухался, пьяница, — беззлобно сказала она. — Вижу, времени зря не терял. Ишь, бледный какой. Трещит, небось, голова-то?
— Ой трещит, — жалобно проскулил я. — Свет, полечиться бы, а?
— Ну что мне с тобой делать, — покачала головой она. — Ладно, полечу. Исключительно ради праздника.