— Постарайся вернуться живым. — Саша прислоняется к стене коридора, наблюдая, как Кирилл шнурует ботинки.
— С чего такая забота?
— Не хочу потом объясняться с твоей матерью.
Они переглядываются и усмехаются друг другу. Кирилл забирает протянутый Сашей бумажный пакет с пирогом от Сюзанны и с некоторой неохотой выходит из квартиры. Тень шепчет и царапается изнутри, касается мурашками кожи, вьётся вокруг. Мысленно он отвечает ей.
Скоро ей будет, где разгуляться.
***
Кристина сидит на подоконнике и смотрит, как на поляне пасутся лунные олени. Их витые рога покачиваются и мерцают бликами серебристого света. Нечасто можно увидеть этих пугливых созданий, которые умеют растворяться в один миг. И наблюдать за ними куда интереснее, чем решать алхимические задачи.
Кристина, Ада и Андрей собрались втроём, чтобы расколоть их крепкий орешек. Потом к ним заскочил Лу с третьего курса, таща в руках ящик, в котором призывно перестукивались бутылки. Ягодные настойки собственного производства — кто от такого откажется?
Голова чуть кружится, и накатывает полудрема. Лу наигрывает на гитаре, Ада валяется на животе на полу и пытается решить хоть что-то.
— Кто со мной в карточного гоблина? — в руках Андрея появляется колода карт. Лу фыркает.
— Думаешь, найдутся дураки с тобой играть? Так недолго и без воздуха остаться.
— Ну, хоть в скраббл?
— Я, пожалуй, пойду к себе, — Кристина спрыгивает с подоконника и придерживается за стену. — Попробую хоть что-то решить. Профессор Листовский обещал зачет автоматом тем, кто за семестр сдаст все задачи.
Лу прикрывает глаза и начинает напевать себе под нос. Мелодия тягучая и медленная, на Кристину она навевает тоску. Да и в голове стучит напоминание, что ей нельзя позволить себе даже один незачет.
Кристина забирает со стола свою тетрадь с учебниками и широко зевает. Зря она согласилась на настойку, теперь в голове полный туман и неразбериха. Она бурчит всем «спокойной ночи» и выходит из комнаты, слыша в ответ нестройный хор голосов.
Чужеродный холодок проходит по шее и затылку. Кристина застывает и оглядывается. Ничего нет. Она ускоряет шаг и вскоре выходит к застекленному переходу между двумя корпусами. И замирает от страха. Впереди царит тьма, которая залепляет даже стекла окон. Кристина оборачивается к коридору, из которого вышла, и видит, как в нём одна за другой мерцают и гаснут лампы.
Паника обтягивает липкими касаниями, закрадывается под кожу холодом. Шепоты усиливаются. Что-то кружится вокруг, прикасается истлевшими костями и бездной.
«Пойдём с нами… ты не будешь знать страха и боли…»
Голоса шепчут и скребутся, словно изнутри головы. Кристина опускается на колени и пытается наощупь проползти в сторону комнаты, где остались друзья. Со светом. Со спасением. Но тьма не даёт, держит за руки. Нечто втягивает воздух прямо рядом с ней, обдаёт ледяным дыханием. В нём ощущается обещание безмолвия и небытия.
«Дай нам своей силы… поделись с нами…»
Она пытается встать, но тело наливается свинцом. С кончиков пальцев срываются ледяные иглы, мерцая в этом мраке. Голоса уплотняются, они становятся материальными.
Какая-то сущность цепляется за Кристину, царапает руки, пытается проникнуть внутрь. Вдруг темнота чуть рассеивается, она слышит чьи-то шаги и приподнимается на локтях, всё ещё ощущая тяжесть тени на себе. В том, что это тень, она не сомневается.
Что-то щёлкает, слышится перестук стекла. Тянет запахом тины и перегнивших трав.
Её левую руку разворачивают запястьем вверх, и через мгновение тонкая игла входит в вену на сгибе локтя.
Кристина дёргается, брыкается, но сил почти нет. Всё заканчивается быстро. И уже слышно, удаляются шаги, а следом голоса и тень. На какое-то мгновение волшебница теряет сознание и приходит в себя, окруженная медленно тающими осколками льда, пронизывающим ветром и тусклым светом ламп.
«Как же холодно… тени… тени? В Академии? Что это вообще было? Как кружится голова….»
Она переворачивается на бок и ощупывает пространство в поисках телефона. Он оказывается совсем рядом. Экран чудом не разбился, и Кристина подносит его совсем близко к глазам, набирая дрожащими пальцами сообщение, добавляя в адресаты Аду и Андрея. Получается с трудом.
«Помогите. Я в переходе между корпусами. Тени».
Кристина всхлипывает и отправляет. Она закрывает глаза и проваливается на этот раз в спокойную тьму.
***
Он приходит сюда огнём и искрами. С кончиков пальцев срывается холодное синее пламя, распугивая создания. Плотным саваном его окутывает тень, и каждому его движению вторит её дыхание.
И тени, и духи, и существа из плоти тянутся к нему, желая насытиться теплом человека. Каждое бестелесное касание, словно поцелуй мертвеца. Каждый шаг как по трясине. От их дыхания разит гнилью и холодом.
За ним тянется след сверкающих угольков в пыли и шлейф сладкого запаха дыма ритуальных костров. Страж, танцующий на углях своей души. Маг, дерзнувший смешать свой огонь с тьмой тени. Он — сосредоточение силы, которую не понимают ни маги, ни тени оборотной стороны, и это пугает и тех, и других. Наконец тень шепчет, что они пришли, хотя ничто не отличает это место от другого.
Кирилл выкладывает перед собой круг из мелких темно-синих камней, зажигает в ладонях огонёк и размещает его в самом центре круга. Остаётся только ждать. Тень резвится в родном мире. Иногда доносятся страшные вопли, и тогда он ощущает, как кровь кипит внутри от совместной силы.
Кирилл просыпается, очнувшись от тяжёлых снов. На призыв нет ответа. Он не знает, сколько прошло времени, здесь всё ощущается по-другому. После лёгкого перекуса Кирилл усиливает заклинания, чертит дополнительные руны. В ушах звенит, голова кружится. Пыль забивается в рот, в ноздри, стирая запахи родного мира, привнося только безвкусие и тлен.
Наконец огонёк дёргается, и перед стражем вырастает дух, которого он ждал.
— Зачем? — голос гремит в голове стуком камней, которые ворочает ураган.
— Я ищу, — губы шевелятся, но голоса нет. И всё же он знает, что услышан.
— Что?
— Девушку, — Кирилл вызывает в голове образ Хлои. Дух молчит. — Она пропала. Следы ведут в ваш мир.
— Нет, — тяжело бухает в голове.
— Может быть…
— Ты меня слышал, человек! — гром почти оглушает. Кирилл зажмуривается и морщится, но продолжает.
— Возможно, она лишь мелькнула здесь. Поищите.
— Что дашь взамен?
Кирилл встаёт и протягивает мешок, наполненный перезревшими яблоками. Дух качается из стороны в сторону, принюхиваясь. Запах перебивает даже вкус пыли на губах.
— Сладко! Но я возьму ещё кое-что.
Тут же он срывается с места и проносится сквозь стража. Сознание остаётся в полном небытие, из которого нет выхода. И только одно чувствует точно — как дух лакомится его человеческой сущностью, впитывает её в себя.
И тут приходит тень. Она наваливается мощью морского шторма, придавливает, выгоняет дух из тела. Два сгустка тьмы и мрака извиваются, пока один не принимает образ чудища во плоти и не начинает терзать духа, погребенного под заклятиями стража, скрытыми в камнях. Кирилл открывает глаза и хватает ртом воздух. Фокус удался, теперь этот дух в его власти. Страж медленно подходит к распластанному духу, которого удерживает зверь, сотканный из сумрака. Тело зудит от мелких царапин, на плече рана.
— Вы, кажется, любите забывать, с кем имеете дело.
— Ублюдок, — шипит дух. — Ты не достоин такой силы.
— Я — страж, а вы — твари из ада, и здесь вам самое место. И я не позволю никому из вас причинить зло хоть одному человеческому существу.
В его глазах сверкает пламя костров.
— А теперь ты расскажешь про девушку.
— Дай время. Я её не видел.
Кирилл кивает.
— Я вернусь. И если ты помедлишь прийти на мой зов, то пожалеешь об этом.
Он смотрит на духа, ощущая его ненависть. В нём закипает гнев, но не Кирилла — лишь отголосок эмоций тени, которая с ним связана. Ему всё равно. И с этим ему предстоит столкнуться, когда они вернутся в мир людей. Она тоже возьмёт свою плату.