Фиби чувствовала, что надо ускорить их действия, чтобы враг не получил эту юную жертву себе.
«Сейчас увидим, насколько тебе все равно», — подумала Фиби. И вдруг Шрам начал светиться. Фиби стала скорее читать заклинание:
Силуэт противника начал превращаться в пепел, но сестры продолжали скандировать, теперь уже вместе:
У Фиби замерло сердце: она увидела, что черный ангел не может завершить перемещение. Тогда Зачарованные закончили заклинание:
Произнеся последнюю фразу, они все напряглись. Черный ангел начал корчиться в агонии — его охватило пламя, повалил черный дым. Никто не двинулся с места до тех пор, пока последние языки пламени не погасли.
— Тодд! — Пейдж обернулась к мальчику.
Фиби проследила за ее взглядом. Лицо Тодда исказилось. Он все еще сжимал оружие наизготовку.
— Трудно поверить, что он убийца. — Пайпер отпихнула Лео в сторону и загородила его собой. Стрела могла ранить ее, но яд стрелы безвреден для ведьмы.
— Он не станет им, — произнесла Пейдж с мукой. — Не сможет.
Фиби поняла, что Пейдж ни на минуту не сомневалась в своем подопечном. Если бы она ошиблась в нем, то как же она смогла бы дальше помогать людям?
— Тодд сам выбрал свою судьбу, — заметила Фиби. — Теперь ты не сможешь ему помочь.
— Я не могу поверить, что Тодд перешел на сторону зла. Чтобы доказать, я тоже встану на линию огня. Если он из тех, кто может убивать не задумываясь, мы узнаем, как только Пайпер позволит ему двигаться.
— А тебе умереть? Ну уж нет, — возразила Пайпер.
— Но я же могу переместиться, разве не помнишь? — предупредила Пейдж. — Если он выстрелит, я испарюсь.
— Мы должны во всем разобраться, чтобы не осталось никаких сомнений, — поддержала ее Фиби.
— Они правы, Пайпер, — произнес Лео. — Будущее мальчика зависит от его следующего шага.
— Ладно. Тогда приступим. Готовы? — Когда Пейдж кивнула, Пайпер вздохнула, выгнула пальцы и взмахнула рукой.
Хотя Пейдж и была уверена в своих силах, Фиби приготовилась оттолкнуть ее в сторону. Даже спасательные системы НАСА порой не срабатывают. Когда Тодд зашевелился, у нее перехватило дыхание.
Пейдж стояла неподвижно.
Крик ярости и отчаяния, застывший в горле Тодда, разнесся эхом в каменных стенах. Мальчик развернулся и выстрелил в безголовую статую оленя. Потом бросил оружие и разревелся.
Пейдж в мгновение ока оказалась рядом и обняла его, так что он уткнулся головой ей в плечо.
— Все хорошо, Тодд. Все закончилось. Слова Шрама были ложью. Все до единого. Ты в безопасности, Тодд. Ты в безопасности.
— Я не хотел стрелять в вас, — всхлипнул мальчик. — Я не хотел.
— Я знаю, — ответила Пейдж.
— Значит, Тодд все же оказался нашим невинным, — констатировала Пайпер.
— Будем считать, что так, — ответил Лео.
От безголовой статуи отвалился кусок цемента, и Пайпер инстинктивно взорвала одну из ее передних ног.
— Пайпер, — всплеснул руками Лео. — Опасность миновала!
— Сейчас, — она засунула руки в карманы и рассмеялась. — Я пошутила!
— Но кое-что ядовитое все-таки осталось, — заметила Фиби, указывая на стрелу и валявшийся у ног Тодда арбалет.
— Ах да, оружие нельзя здесь оставлять. — Пайпер отвела мальчика в сторону и взмахнула рукой. Оружие черного ангела исчезло в огненной вспышке.
— Но еще не все закончено. — Пайпер отступила на шаг от Тодда, держа его за плечи. — Еще нужно разобраться с Рэем Марино.
— А что, имеются следы преступления? — поинтересовался Лео.
— Все зависит от того, что скажет о нем Тодд, — выговорила Пейдж.
— Я все расскажу, — мальчик высвободился из рук Пайпер. — Этот гад ненавидит детей. Он продал нас Шраму.
— Лучше отыскать его, пока он не пустился в бега, — Фиби окинула взглядом двор. — Мы можем попасть в дом отсюда?
— Идемте, — Тодд махнул рукой в сторону огромных двустворчатых дверей. Фиби поражалась тому, как хорошо он держится после двух дней экстремального режима. Она надеялась, что решение, принятое им в трудной ситуации, наконец-то наставит его на путь истинный. Все пять лет мальчик отказывался признать, что мать умерла, и мстил миру за свое одиночество. Может быть, столкновение со вселенским злом заставит его увидеть в жизни дальнейшие перспективы. Если Тодд поймет, что имеет право быть счастливым и тем самым не предаст память матери, у него получится жить будущим, а не прошлым.