— Если сейчас не проснётся, открывай, но только осторожно, — велела она растерявшемся Витарру, после чего сунула ему в руки крошечную плотно закупоренную баночку и принялась торопливо растирать ладони, стараясь скрыть явно выступившую на лице неуверенность. С заклинанием восстановления у колдуньи никогда не возникало трудностей — Верховная ведьма, несмотря на любовь к тонкому искусству составления зелий и траволечения, настаивала на том, чтобы её воспитанницы каждый день тренировались в колдовстве, пробуя использовать новые техники и оттачивать давно известные чары. Но Роксана, помнившая о чуждой энергии внутри Эвана, всё равно сомневалась. Маги, особенно неопытные, зачастую не умели рассчитывать свои силы, а потому после очередного неудавшегося ритуала могли внезапно прерваться и без сил опуститься на пол с трясущимися от покидавшего тело волшебства руками. Заклинание восстановления позволяло колдуну передать часть магии ослабевшему товарищу по гильдии, однако девушка не была уверена, что в их случае подобные чары сработают. Аура Эвана разительно отличалась от её собственной, холодной, яркой, окутывающей Роксану, точно плотный кокон света. Возможно, в ней говорила мнительность. Возможно, заклинание действительно могло помочь странной силе, угасающей искрой пульсирующей внутри библиотекаря, окончательно не потухнуть. Но Эйнкорт никак не могла отделаться от навязчивой мысли, что любое её неосторожное и необдуманное действие могло привести к ещё более печальным последствиям. Связываться с неизвестностью было опасно, особенно если в деле участвовала магия. Этот урок колдунья усвоила назубок ещё за время пребывания в светлой башне леди Делорен.
Впрочем, выбора у неё не было. Бездействия Роксана боялась больше, чем ещё одной неудачи, а потому, осторожно положив ладонь на слабо воздымающуюся грудь Эвана, сосредоточилась на его ауре и тихо начала зачитывать заклинание, пальцами выводя соответствующие знаки на грубой ткани рубашки. Приятная прохлада заструилась по кисти, обвивая руку подобно древесной лиане, и колдунья немного расслабилась, ощутив пробуждение знакомой силы, уже спешившей ей на выручку. Волшебство всегда успокаивало девушку и внушало ей чувство уверенности и безопасности, но не столько из-за открывающихся безграничных возможностей, сколько из-за ощущения контроля, которого в повседневной жизни зачастую так не хватало.
Покорно подчиняясь владелице, поток магии устремился к юноше, на мгновение замер, будто столкнувшись с глухой стеной, а затем с новой силой двинулся вперёд, наполняя собой невидимые символы, старательно вычерчиваемые Роксаной. Одно короткое мгновение — и колдовство вдруг смешалось с другим потоком, тонким и слабым, больше напоминавшим ручей, который внезапно размыло мощной ледяной рекой. Эйнкорт испугалась, что её магия сделает хуже чужому дару, но он вопреки всему, слабый, неразвитый и совершенно непохожий на волшебство, почувствовал живительную стихию, откликнулся и соединился с ней. Огонёк рыжеватой ауры дрогнул, а потом, замерев на секунду, разгорелся с новой силой, точно пламя костра, в который подкинули хвороста. Плечи девушки облегчённо опустились — она уже видела, как медленно начали розоветь щёки Эвана, а дыхание выравниваться. Магия подоспела вовремя, и жизни библиотекаря отныне ничто не угрожало.
Прошло ещё несколько мгновений, показавшихся Роксане томительно долгими, прежде чем юноша распахнул глаза и, тут же зажмурившись от яркого света, хрипло закашлялся. Янтарное свечение вокруг него больше не мерцало, подобно вспышкам молнии, да и выглядел исследователь не так плохо, как думала девушка. Ошарашенным, немного вялым, но совершенно здоровым. Витарр, среагировав быстрее, тут же принялся помогать недоумённо моргавшему Эвану подняться.
— Ну ты даёшь, парень! — удивлённо пробормотал он, резко встряхивая библиотекаря, ещё с трудом стоявшего на ногах. — Так перенервничать из-за баргеста!
— Я… Кажется, я упал, да? — юноша опустил голову и потёр пальцами виски, ещё больше растрёпывая волосы. — Голова вдруг начала кружиться…
— Упал? В обморок! Неужели от страха? Если бы не Роксана с её колдовскими штучками, пришлось бы приводить тебя в форму, как приводят чувствительных барышень!
— Колдовские… Штучки?
— Заклинание восстановления, которое используют чародеи, — пояснила Роксана, поднимаясь с колен и отряхивая подол платья от зацепившихся за него сухих листиков. Ей не нравилось, что наследник герцога по-прежнему не воспринимал её силу всерьёз, однако ввязываться в спор в такой момент было бы очень глупо. Куда больше внимание девушки занимал Эван, который, услышав о магии, вздрогнул и замер, будто бы насторожившись. Или ей это только показалось?
— Ну… Спасибо, — наконец негромко произнёс юноша, благодарно кивнув Роксане, а потом, немного замявшись, добавил: — И извините, что так вышло. Наверное, я ещё не отошёл от всего этого. После нескольких месяцев в камере на свежем воздухе как-то… Непривычно. Но подобного больше не повторится.
Глубоко вдохнув, чтобы окончательно прийти в себя, библиотекарь ещё немного потоптался на месте, после чего медленно двинулся к привязанной лошади. За ним, устало хмыкнув, последовал и Витарр. Ясно было, что ему больше всех не терпелось поскорее покинуть осточертевший лес, а заодно — и маленький неприветливый городок, встретивший их промозглым туманом и грязными улицами. Казалось, что Фэйрхолл был единственным из них, кто постоянно помнил о долге. Роксана, отстранённо наблюдавшая за попутчиками и задумчиво теребившая подаренный Верховной медальон, вынуждена была ещё раз мысленно напомнить себе, для чего она присоединилась к походу. Ради возможности повлиять на действующего герцога, а не верховых прогулок по окрестностям. И, ради одобрения леди Делорен, колдунья должна была справиться. Но, по правде говоря, её сейчас волновал только один вопрос, на который она, при всех своих знаниях чар, никак не могла найти ответ, — кем же на самом деле был Эван Ридд из Кентлберри?
К тому моменту, когда маленький отряд верхом на лошадях покинул лес близ провинциального городка, утро стояло в самом разгаре, а солнце поднялось достаточно высоко, чтобы отогнать остатки поднимающегося с земли холода. Широкая просёлочная дорога белой лентой убегала вперёд, то петляя между золотистых от колосящейся пшеницы полей, то скрываясь в редких лиственных рощицах. Из-за однообразия окружения путь казался бесконечно долгим, а время тянулось медленно, даже несмотря на то что иногда однообразные пейзажи сменялись заливными лугами или густым лесом. За все часы, прошедшие с момента отъезда из Кентлберри, путникам так и не встретились другие люди. Только пару раз где-то вдалеке от дороги иногда можно было разглядеть расплывчатые силуэты крестьянских домиков. А в остальном герцогство, казалось, вымерло: ни рабочих в хлебных полях, ни проезжающих мимо торговцев, торопящихся на ярмарку, ни пастухов, перегоняющих стада на новые пастбища. Всё вокруг будто погрузилось в дремоту: солнце, уже высоко вскарабкавшееся на небосвод, тусклым пятном сияло из-за молочной пелены облаков, а витавшую в воздухе тишину нарушали лишь стук копыт и редкое пофыркивание лошадей. По пути всадники не разговаривали, предпочтя погрузиться в собственные размышления, слишком пространные, чтобы делиться ими ещё с кем-то. Эван, ехавший впереди рядом с наследником герцога, и вовсе уткнулся в прихваченную из дома книгу, которую удобно пристроил на верхней луке седла. Роксане же по-прежнему не давало покоя недавнее происшествие. Она задумчиво теребила пальцами истрёпанный повод, перебирая в голове различные версии. Природное любопытство и упрямство не позволяли ей так просто забыть о странном приступе библиотекаря, от которого теперь явно веяло чужеродной силой, горячей, словно пустынный ветер. Интересно, а сидевший рядом Витарр ощущал что-то неладное? Или же это магия позволяла девушке увидеть суть рыжеволосого юноши? Может, в таком случае ей стоило расспросить самого Эвана? Впрочем, он едва ли и сам догадывался о своей сущности… А вот леди Делорен наверняка смогла бы найти объяснение загадочному феномену. В этом Роксана даже не сомневалась.