Собравшись с духом, Роксана развернулась и уверенно шагнула к плотно прикрытой двери соседнего номера. Зародившаяся в груди тревога по-прежнему давала о себе знать, то и дело выпуская ледяные иглы, но девушка, как могла, успокаивала так некстати проснувшуюся совесть — Витарр так и не спустился к ужину, а Лирон, сейчас веселившийся внизу вместе с завсегдатаями таверны, наверняка отправится спать ещё нескоро. Времени было предостаточно. И, на всякий случай в очередной раз убедившись, что на этаже кроме неё самой никого нет, Эйнкорт запустила руку в бархатную сумочку, висевшую на сгибе её локтя. При отъезде колдунья старалась собрать в путь только самое необходимое, не желая понапрасну расходовать запасы сестринства, но, на её счастье, маленький пузырёк с цветочными феромонами всё ещё был при ней. Тонкое и хрупкое стекло крохотного флакончика едва слышно звякнуло, когда Роксана неосторожно извлекла его наружу, а находившаяся внутри темно-фиолетовая жидкость тускло блеснула в свете свечи. Считалось, что чем насыщеннее становился цвет, тем сильнее было действие волшебного зелья, способного одурманить любого, даже крепкого волей человека. Неудивительно, что подобный товар на рынке был одним из самых востребованных, уступая лишь, пожалуй, целебным отварам — Верховная часто обращалась к своим воспитанницам за помощью в приготовлении любовного снадобья, а в саду её, казалось, постоянно цвели незабудки и фиалки, чьи чудодейственные лепестки служили главным компонентом феромона. До сих пор Роксане не удавалось лично познакомиться с силой этого зелья, однако, по слухам, ещё ни одна безнадёжно влюблённая девушка не ушла от Верховной разочарованной. За непроверенное чудо в крошечном пузырьке они отдавали свою заработную плату за несколько месяцев, чтобы затем, добавив к лиловому вареву пару своих волос, подлить его в еду своего возлюбленного или надушить его платок.
Раздосадовано прикусив губу, Роксана легонько потянула за пробку, чтобы откупорить склянку — свою лучшую возможность увлечь Витарра Фэйрхолла она по собственной же глупости упустила. Теперь же ей, похоже, не оставалось ничего другого кроме как надеяться, что чары цветочного снадобья подействуют и с такого расстояния. Невольно задержав дыхание, девушку обмакнула кончик пальца в сиреневой жидкости и, стараясь не вслушиваться в участившееся от волнения сердцебиение, принялась осторожно вырисовывать на двери замысловатые руны, которые она видела в старинном сборнике заклинаний. Составитель его считал, что рисунки позволяют укрепиться магии, будь то волшебный дар человека или сила эликсира, и Роксана очень надеялась, что неизвестный автор в конечном итоге окажется прав — содержимое маленького флакончика иссякало так же стремительно, как старое дерево впитывало в себя в его фиолетовый сок, и не хотелось бы растратить его понапрасну.
Когда дело было сделано, колдунья, боясь, как бы Витарр внезапно не проснулся, наспех оглядела результат своей работы, однако в кромешной темноте, сгущавшейся вопреки печальным стараниям одинокой свечки, практически ничего не было видно. Зато насыщенный цветочный аромат, приторный и навязчивый, заполонил собою весь коридор, против воли вызывая у девушки воспоминания о светлой башне и её обитателях. Роксана раздражённо выдохнула — казалось, фиалки насквозь пропитали её платье, кожу и волосы, так и норовя выдать попутчикам девушки её занятие. Искренне надеясь, что в скором времени одурманивающий аромат вот-вот рассеется, Эйнкорт задула порядком истлевшую свечу и поспешила скрыться в собственном номере, пока её не обнаружил кто-то из постояльцев.
Только заперев за собой дверь на ключ, колдунья почувствовала себя в относительной безопасности и смогла легко улыбнуться. Гордилась бы ею Верховная или нет, было уже не так важно. Лишь мельком по пути в Эшбери Роксане удалось полюбоваться на успевшие забыться за несколько лет пейзажи Адальора, красочные и безмятежные, точно паруса торгового судна в благодатный штиль. Стоили они второго побега или нет — девушка пока не знала. Однако со вкусом свободы, пьянящим и ни с чем несравнимым, а также отсутствием контроля и давящих стен вокруг ей определённо будет тяжело распрощаться. Даже если всё пройдет согласно плану леди Бриджет, колдунье едва ли станет лучше в светлой башне или новом штабе. Жить без цели, общения с внешним миром и только и делать, что обучаться магии и создавать эликсиры для горожан — как много во всём этом было на самом деле смысла? И для чего Верховная вообще удумала подобный бесперспективный промысел? У чародеев из гильдии Тейрина и то больше дел, как, впрочем, и привилегий.
Осторожно, чтобы не разбудить ушедшего раньше неё Эвана, Роксана опустилась на кровать, чувствуя, как усталость за весь долгий и утомительный день давила на плечи. Хотелось поскорее накрыться одеялом, опустить голову на подушку и забыться долгим и крепким сном, а не вскакивать с первыми лучами солнца, чтобы отправиться к подножию далёких гор. Измученно потерев лоб ладонью, девушка принялась распускать прическу перед сном, когда вдруг, бросив мимолетный взгляд в сторону постели своего спутника, испуганно и ощутимо вздрогнула. Библиотекарь, как и предполагалось, даже не услышал её присутствия — он мирно спал, подложив под щеку согнутый локоть, а вокруг головы его, точно драгоценный венец, вновь таинственно мерцала медным светом незнакомая аура.
Глава 10
Витарр стоял посреди тесного сарайчика, скрестив руки на груди, и без интереса рассматривал практически пустующую постройку, насквозь пропахшую сухим сеном, которое при каждом шаге тихо похрустывало под ногами. Увиденное солдата совершенно не впечатлило. Конюшни его отца выглядели не в пример опрятнее, в то время как амбар Лирона больше напоминал скорее осточертевший барак, в котором ему приходилось отсыпаться после службы. Неприятное ощущение от этого усилилось, а воспоминания, так и не потускневшие от времени, вновь всплыли на поверхность. Фэйрхолл еще не забыл, как пытался уснуть в общей спальне в свой первый день в полку. Как сначала долго лежал, сверля ненавидящим взглядом облезлую стену и всеми известными ругательствами проклиная отца, который буквально силком приволок его в это место. Как не мог уснуть на узкой твердой койке, поскрипывающей при каждом неосторожном движении, как накрывал голову подушкой и одеялом, лишь бы не слышать громкого храпа простолюдинских служащих и не дышать застоявшимся спертым воздухом. То время было для Витарра, пожалуй, самым непростым, но выбора у него особо не было. Да и сейчас, окинув взглядом соломенные тюки, юноша в который раз напомнил себе, что пора было затолкнуть свои ожидания куда подальше. И так было ясно, что до окончания своей военной каторги ему и надеяться не стоило на условия, хотя бы отдаленно близкие к уже знакомым и привычным. Тем не менее, особого выбора не было — они практически достигли цели, и Фэйрхолл хотел поскорее разобраться с остатком дел в Крествуде, чтобы поскорее отправиться к Туманным Пикам. Стянув с плеча сумку и бросив её в ближайший пыльный угол, Витарр повернулся к мнущемуся рядом Лирону, который сегодня выступал в роли гостеприимного хозяина.
— Не замок, конечно, — как-то смущенно, будто прочитав его мысли, сказал юноша, а потом вновь запустил пятерню в и без того взъерошенные волосы. — Но кров надежный. Крыша не протекает…
— И этого вполне достаточно, — Фэйрхолл вежливо улыбнулся. Несмотря на раздражение и сонливость после долгой поездки до Крествуда, он старался хотя бы создавать видимость порядочного и невозмутимого солдата. У Витарра было много времени для того, чтобы обдумать слова Эвана, сказанные накануне вечером. И, как ни тяжело было это признавать, Фэйрхолл понял, что и правда перегнул палку. Уже во время прогулки по Эшбери он успел поостыть и обдумать сложившуюся ситуацию. Эмоции стоило бы сдержать, ведь, как бы то ни было, Лирон проводил их до гостиницы, а затем — и до своей деревни. Проводил, надо сказать, без происшествий и какой-либо платы за свою помощь. Понятно, что подобным поступком он старался загладить вину, ибо вряд ли ему улыбалось в тот же день оказаться в колодках за обвинение в краже. Но теперь, когда Лирон расквитался с солдатами, какой ему резон и дальше сопровождать отряд, и, тем более, предлагать им остановиться у себя на время исследования? О том, что не состоявшийся крествудский воришка уже все вынюхал относительно цели их приезда, Витарр узнал только во время утренних сборов. На это закрыть глаза уже было тяжело, и не только из-за личной неприязни солдата к этому пареньку — в том, что Лирон не сумеет держать язык за зубами, Фэйрхолл даже не сомневался. Беспечное поведение попутчиков разозлило его, но препираться по этому поводу было уже поздно. В душе Витарр рвал и метал, но на словах ограничился лишь угрюмым наставлением и парой упреков. Роксана, к его удивлению, на обвинения спокойно пожала плечами и сообщила, что у них нет причин не доверять человеку, который и так догадался, зачем столь разномастный отряд держит путь к горам. И, к тому же, по словам девушки Лирон узнал Фэйрхолла, так что аргументы наследника герцога очень быстро исчерпали себя.