— Прошу прощения, — от рассуждений Витарра отвлек тонкий нежный голосок, раздавшийся совсем рядом. — Может, всё же попробуете свежей медовухи? Она поможет Вам скоротать вечер лучше веселой компании.
Юноша вздрогнул от неожиданности и поднял голову, растерянно рассматривая подошедшую к нему официантку. Она открыто улыбалась, сложив маленькие белые ладони на складках пышной юбки, и мало чем отличалась от своих деревенских сверстниц, но Фэйрхолл отчего-то задержал на ней взгляд. Наверное, уже машинально среагировал на проявление внимания к его персоне. А в том, что незнакомка подошла к нему не для того, чтобы успешно продать очередную порцию пенистого напитка, он не сомневался. В огромных фиалковых глазах плескалось плохо скрываемое восхищение, на щеках, обильно присыпанных чем-то белым наподобие пудры, все равно проступал розоватый румянец, а узкие губы то и дело норовили сложиться в томную кокетливую улыбку. Усмехнувшись, Витарр покачал головой и отвернулся. Все в этой девушке говорило само за себя.
— Спасибо за предложение, но вынужден отказаться. Я уже ухожу, — юноша решительно поднялся с места и сделал шаг по направлению к двери. Не хватало еще, чтобы эта официантка, подобно Лирону, случайно узнала в нем наследника герцога. А даже если и нет, она вряд ли откажется от попытки пообщаться с приезжим незнакомцем. Опасения эти были не напрасными.
— Что, даже не пообедаете? — девушка не отставала, двигаясь следом и вызывая тем самым у Витарра полное недоумение. Она была настроена серьезно, но подобная приставучесть уже начинала раздражать.
— Увы. Я очень спешу.
— Ну, какая может быть спешка! Вы же только приехали к нам! Сэр, прошу Вас, отдохните с дороги. Я разожгу камин, если хотите, и принесу Вам горячего супа, — официантка опустила веселый взгляд и склонила голову набок. Русая коса будто бы невзначай соскользнула с её плеча вместе с рукавом застиранной блузы. — Кстати… Меня зовут Элла. А Вы?..
— А я опаздываю, Элла. Прошу прощения ещё раз, — Фэйрхолл старался произнести эту как фразу как можно мягче, однако уверенности в том, что холод совсем пропал из его голоса, не было. Вежливо кивнув растерявшейся девушке, лицо которой медленно начинало вытягиваться в расстроенной мине, юноша быстро пересек обеденную залу и выскочил наружу раньше, чем Элла успела его окликнуть.
Ничего нового. И эта обыденность, регулярно повторяющаяся изо дня в день, уже успела приесться. Как сын главного феодала, Витарр успел привыкнуть к лести и постоянному интересу окружающих. Глупо было скрывать, что подобное ему одно время даже нравилось. Но не теперь, когда он, выгнанный отцом из собственного замка, вынужден был жить на равных с крестьянами. Ему должно было быть приятно, что девушки, даже не видя его богатых одеяний и набитого золотом кошелька, продолжали оказывать ему внимание. Витарру часто говорили, что он красив, да и у него самого не было причин в этом сомневаться. И привлекательная внешность — единственное, что у него осталось. Это сильно раздражало, и юноша чувствовал себя до странности уязвимым этим. Он вообще в последнее время был сам не свой. Казалось, что Фэйрхолл отныне жил чужой жизнью, жизнью простого служивого парня, единственный шанс которого выйти в люди — это отслужить в армии, а потом и у богатых господ. От одной этой мысли Витарру стало тошно.
Он помотал головой и ускорил шаг, стараясь не смотреть на деревенских обывателей, спешащих по своим делам. Он больше не наследник герцога. Он сам стал крестьянином, который вынужден искать любую возможность заработать себе на хлеб. Любую возможность, чтобы пообщаться с женщинами и получить удовольствие. Фэйрхолл больше ничем не отличался от них. Потому что сам, после долгого трудового дня в казарме, сбегал в ближайшую таверну, чтобы забыться. Сначала с помощью крепкой выпивки, а затем — с помощью хорошеньких служанок, которые ненавязчиво подсаживались к нему за столик и сами предлагали себя. Юноша сжал кулаки, надеясь прогнать отвратительные воспоминания, но яркие и мутные картинки, как назло, продолжали застилать ему взгляд и показывать, как низко он пал.
Витарр сам не понял, как добрался до дома Лирона — пятнадцать минут пролетели, как один миг. Он распахнул калитку, видимо, слишком резко, потому что сидевшие во дворе спутники вскинули головы и уставились на него так, словно в это захолустье пожаловал сам король Герхарт. Фэйрхолл запоздало спохватился и быстро опустил взгляд. Нельзя, чтобы кто-то из них что-то заметил…
— Витарр? — поздно. Краем глаза он заметил, что Роксана поднялась со своего места. Подол её платья, утопающий в высокой траве, едва слышно зашуршал. — Да на тебе лица нет! В чём дело?
— Всё в порядке. Но нам пора выдвигаться к Туманным Пикам, — юноша сумел придать голосу твердость, но от его спутников едва ли укрылась легкая дрожь.
— Можно и мне пойти с вами? — спросил Лирон и, поймав суровый взгляд Витарра, заискивающе улыбнулся. — Да ладно, командир! В горах лишние руки не помешают!
— Нет, это даже не обсуждается. Мы идем втроем. Приказ герцога, — отрезал Фэйрхолл и снова вышел за улицу, показывая, что разговор закончен. За ним практически сразу выскочил Эван, на ходу застегивающий плащ. Роксана появилась несколько позже, явно встревоженная, и резко приблизилась к Витарру. От её убранных в косу волос и платья приятно пахло фиалками.
— Может, всё-таки расскажешь, что случилось за то время, что ты отсутствовал? — спросила девушка отчего-то обеспокоенным тоном, а лицо её, внимательно обращённое к юноше, заметно смягчилось. Неужто она и в самом деле волновалась? Как бы там ни было, рассыпаться в откровениях Витарр не собирался.
— Поверь, ничего такого, что стоило бы времени и твоего внимания. Ну, идём уже! — отмахнулся он и первым двинулся к воротам. Благо, что жил Лирон и правда почти на самой окраине, так что долго искать путь в горы не пришлось. Эван и Роксана притихли, поняв, что их спутник не был настроен на разговоры, а потому остаток дороги отряд прошел в полном молчании. Но Фэйрхолл был и рад этому. Он отчитается о результатах экспедиции и вернется обратно в солдатскую часть в Фэйрворде. Если повезет и герцог Рэймонд смилуется, юноша уже не станет идти на поводу у собственной гордости. Хватит. Он убедился на личном опыте, что никакой выгоды это не приносило. Как только появится шанс, он сразу вернётся в замок, даже если перед этим придется вымаливать прощение отца. Теперь Витарр чувствовался себя готовым пойти на уступки. И, продемонстрировав на посту охраны герцогскую грамоту и получив разрешение пройти дальше, он уверенно зашагал по тропинке, бегущей по изумрудной долине к остроконечным серым скалам.
Глава 11
Они шли быстро, несмотря на то, что подниматься в горы было трудно. Особенно Эвану, который взбирался по узкой дороге с увесистой стопкой книг за плечами. Его конвоиры, не обремененные тяжелой поклажей, шли гораздо быстрее, без устали и особых усилий. Даже Роксану, казалось, нисколько не стесняло её длинное дорожное платье. Эвану оставалось только тихо вздыхать и продолжать восхождение, чтобы не отстать. Колени уже ныли, как и уставшая спина, сгорбленная под весом фолиантов. И почему путь до заветной пещеры все не кончался и не кончался?
Воздух в горле превращался в хрипы, щеки пылали от жара, а волосы липли к влажному лицу. Эван раздраженно откинул ненавистные пряди и начал карабкаться на валун, так некстати преградивший им путь. Твердый камень болезненно врезался в живот, и библиотекарь крепче стиснул зубы, понимая, что могло быть гораздо хуже. Повезло, что Туманные Пики находились относительно близко от Кентлберри. А ведь любопытство знати вполне могло завести его даже за Бушующий океан, на неизведанные земли Мифесара! Понятно, что ни одному людскому королю не пришла бы в голову столь дикая мысль, но именно этим Эван пытался себя утешить, когда, уже вцепившись в веревку, заведомо протянутую разведчиками на заваленном участке тропы, перебирался на безопасную сторону.
Что ж, теперь он начинал понимать, почему никто из обитателей Крествуда не рискнул сунуться в горы, даже если бы кому-то удалось обойти стражу герцога. После камнепада склон выглядел так, словно его долгое время таранил какой-нибудь великан из старинных легенд. На покорёженных глыбах, изрядно присыпанных каменным крошевом, отступиться и свернуть при падении шею было как нечего делать. Даже несмотря на толстый канат, в который Эван вцепился страшной хваткой, старательно подтягивая тело всё выше и выше. И, если бы Роксана вовремя не подала юноше руку, тот бы наверняка еще долго балансировал на опасном уступе.