Глава 14
Тихо шелестела вода в подземном озере. Плеск крошечных волн, будто пущенных стаей рыбок, гулом отлетал от пещерных сводов. На них, каменных и изломанных, переливались синеватые блики, в темноте грота кажущиеся блуждающими огоньками. От их назойливого яркого света уже слезились глаза. Эван тяжело вдохнул и уткнулся лицом в ладони, потирая лоб. Он больше не смотрел на исписанную стену, однако перед взором все равно пестрели мерцающие руны. В голове гудело, боль медленно, словно крадущаяся рептилия, расползалась по затекшим от долгого сидения спине и ногам. Что-то колючее и сухое раздирало горло. Юноша не помнил, когда последний раз пил, хотя водоем был совсем рядом — стоило лишь протянуть руку, чтобы добраться до живительной жидкости. Все время было как-то не до этого. Но теперь, когда ему удалось отвлечься от бесконечного и бессмысленного созерцания рун, Эван наконец осознал, как сильно на самом деле умаялся. Усталость давила на плечи свинцовой тяжестью, и юноша обхватил руками колени, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. От этого хождения кругами его уже начинала одолевать безысходность. Эльфийские символы будто дразнили юношу и издевательски усмехались резкими голубыми очертаниями. Незнание раздражало до мурашек, а предвкушение скорого открытия куда-то испарилось. Само собой, сдаваться библиотекарь не собирался, однако ожидания его ощутимо пошатнулись. И, вдобавок ко всему, заветная книжка умудрилась подвести — все упомянутые в ней значения рун Эван уже переписал на отдельный лист, однако эти сведения были, что капля в море, а переведенные части текста напоминали какую-то бессмыслицу. Что-то про открытие. Открытие огня. Или духа. Или истока. Истока чего?
Может, когда-то давно в этих краях, среди хвойных деревьев и скалящихся горных выступов, зародилась эльфийская цивилизация? Лес пестрел эльфийскими поселениями, как грибами после обильного дождя, а загадочный грот был своеобразным святилищем первых жителей? И эта непонятная надпись — лишь дань «истоку» народа и его культуры, дань какому-нибудь эльфийскому божеству, а может, и самой природе? Звучало почти правдоподобно, особенно если учитывать, что большая часть истории лесного народа до сих пор оставалась покрытой мраком, но Эвану верить в собственную теорию хотелось мало. Таинственная пещера, вдруг найденная под завалами после неожиданного камнепада, обязана была быть чем-то большим, чем забытым храмом. Библиотекарь отчаянно цеплялся за эту мысль, однако чувствовал, что та с каждым днем только больше ускользает от его рук. Впрочем, и его единственная теория была не так плоха. В письменах могло содержаться послание всем эльфам или молитва к их неизвестному богу. А это — уже новый вклад в прошлое их королевства. Значит, надежда еще была.
Приободрившись от таких мыслей и кивнув самому себе, Эван потер опухшие глаза и потряс головой, отчего противное гудение только усилилось. Нужно было отдохнуть. Хоть как-то разгрузить голову и немного взбодриться, прежде чем снова садиться за исследование. Юноша никак не мог отделаться от навязчивого ощущения, что он что-то упустил. Что-то важное и очевидное, но никак не мог понять, что именно. Может, хоть несколько минут в стороне от рун помогут ему по-новому взглянуть на надпись и расшифровать ее, наконец.
Подниматься с холодного камня было тяжело. Отекшие ноги едва удерживали юношу, а колени предательски подгибались. Но Эван устоял и, слегка пошатываясь, шагнул к водоему, опустился около него на корточки и зачерпнул обеими ладонями воду. Ледяная жидкость обжигала лицо, прозрачной змейкой забиралась под рубашку, но от этого покалывания и свежести становилось ощутимо легче. Библиотекарь склонился над водной гладью еще раз, жадно припадая к ней губами. Рот будто забило снегом, но Эван не остановился даже, когда от холода у него закололо пальцы и горло. Вместе с водой к нему постепенно возвращались силы.
Юноша вытирал рот потрепавшимся рукавом, недовольно отмечая, что изрядно намочил волосы во время умывания, когда вдали послышался уже знакомый гул шагов. Эван даже не обернулся — и так было понятно, кто спускался к нему в самую глубь пещеры. Стражники не сходили со своего поста, чтобы проверить, как там поживает герцогский ученый. Да и других желающих навестить его как-то не наблюдалось. За исключением Роксаны и Витарра, появившихся следом за расплывчатыми светлыми пятнами фонарей. Библиотекаря даже удивляло, с какой стойкостью они приходили сюда каждый день. Ему было даже неловко от того, что эти двое так на него рассчитывали, в то время как сам Эван по-прежнему не мог сообщить им ничего нового. Обычно его не волновало мнение светских шишек — юноша привык работать в привычном ему темпе, не думая о том, что от него требовали большего. И хотя сейчас он не собирался менять тактику, новые чувства, пробуждающиеся в его душе, тем не менее тревожили. С чего вдруг юноше беспокоиться из-за этой экспедиции? Разве не он на прошлой неделе был готов на все, лишь бы выбраться на волю? Но тогда почему ему сейчас стыдно за неоправданные ожидания своих компаньонов по путешествию? Это было странно, непривычно, и Эван поспешил отмахнуться от назойливого ощущения, не желая придавать ему большого значения. Вместо этого он слабо усмехнулся и поднял руку в приветственном жесте.
— Ты бы поел, — первым делом произнесла Роксана, присев на землю рядом с юношей и принимаясь развязывать большой сверток, который она прихватила с собой. Витарр опустился около спутницы, молча кивнул библиотекарю и задумчиво отвернулся в сторону, отстранённо глядя куда-то в пустоту. Как всегда, важен и хмур. Прямо меланхоличный лорд, сошедший с красочной картинки из книги сказок.
— Ну, кажется, у меня уже кончились галеты, которые я взял в Крествуде, — Эван пожал плечами, неотрывно наблюдая за тем, как Роксана выкладывала на расшитый платок маленькие желтые помидоры, мягкие хлебные краюшки и сухие полоски вяленого мяса. Теперь, когда руны остались за спиной, к библиотекарю вновь вернулся страшный голод. Не дожидаясь, пока девушка закончит, юноша потянулся к еде, чувствуя, как рот стремительно наполняется слюной.
— Как успехи? — осторожно спросила девушка, всячески пытаясь скрыть собственное любопытство. — И как ты сам?
— Так же, как и вчера, — пробормотал юноша, сосредоточенно жуя. — За сутки мало что может измениться, в любом случае.
— И все же?
— Много рун, значения которых надо еще установить. Сначала я решил, что на этой стене просто указатель. Что-то вроде таблички на храме или, может, псалма. Впрочем, я могу ошибаться.
— Всего-то? — Витарр, не удержавшись, громко фыркнул, впервые проявляя интерес к разговору. Новости, очевидно, его не обрадовали. Слишком просто для герцогского сынка? Эван бы возмутился такому невежеству, если бы лицо Фэйрхолла не было таким грустным. Кажется, то было не просто разочарование.
— Ну, историки и за такой текст будут готовы отдать все свои сбережения, — прохладно заметил библиотекарь, все же недовольный тем, что его труд и, главное, важность эльфийского наследия так легко обесценились.
— Не уверен я, что отцу нужны деньги. Он же рассчитывал на что-то. Но вот на что…
— Ладно, — Роксана снова вмешалась, поняв, что ничего полезного они сегодня больше не узнают. — Эван, тебе надо вернуться в деревню, пока эта проклятая пещера совсем не свела тебя с ума. Ты бы видел себя со стороны! Кожа да кости. Ну, разве так уж плохо жить в человеческих условиях?
Эван с интересом склонил голову и слизал с пальцев сухие хлебные крошки. Девушка пристально смотрела на него, не отрывая взгляда, и явно не собиралась отставать, пока не получит ответа. От загадочного голубоватого свечения в ее глазах то и дело вспыхивали мерцающие огоньки. Почему она так беспокоится? Почему хочет вернуть его на землю? Не из-за секрета ли, о котором юноша с дуру проболтался во время подъема?
— Мне, конечно, приятна такая опека, — задумчиво произнес библиотекарь. — Но вы уже который день пытаетесь меня отсюда вытащить. И мне интересно, с чего это вдруг?
— А сам не понимаешь? — брови Эйнкорт гневно взметнулись вверх. — Тут же невозможно жить! Холодно, сыро, а еще наверняка опасно. Представляешь, что будет, если ты вдруг пострадаешь?