Витарр скосил глаза, наблюдая за уже опустившим руки эльфом. Тот медленно поднялся и, напоследок бросив взгляд на раненого пленника, отошёл к своим товарищам. Они вновь о чем-то заговорили друг с другом на понятным только им одним языке, то и дело посматривая в сторону непрошеных гостей. Юноша медленно выдохнул, опуская голову на холодную твердую землю. То, что чужаки пощадили его отряд, было настоящим везением. Однако кто знает, что взбредет им в голову через несколько минут? Вдруг они все же сочтут незнакомцев опасными и решат по-тихому с ними расправиться? Теперь, когда они слабы и растеряны, это им удастся проще простого.
— Они застали нас врасплох, — раздался над ухом Витарра тихий голос Роксаны, блеклый и растерянный от пережитого волнения. — Все произошло так быстро: ты, Эван… Я не успела никак помочь, не успела даже предупредить…
— Перестань, — юноша устало отмахнулся, стараясь скрыть раздражение, которым все еще сочился его голос. — Не твоя вина, что Эван решил не дожидаться нас и действовать в одиночку. И не твоя вина, что сейчас он строит из себя безумца, потерявшего связь с реальностью.
Слова солдата, очевидно слишком резкие, заставили девушку вздрогнуть и нахмуриться.
— Не говори так. Я понимаю, что ты расстроен, но…
— Расстроен? Да ты никак шутишь! — вспылил Витарр, приподнимаясь на локтях. От возмущения внутри у него все клокотало — гнев, за секунду разгоревшийся настоящим пожаром, так и грозил вырваться наружу. — Из-за его глупости я мог погибнуть! Не думал, что скажу это, но нам все еще повезло, что проход в пещере не заканчивался какой-нибудь пропастью, а местные дикари не прикончили нас прямо на месте!
— Все не так просто, Витарр. Ты и сам это видишь. Эти люди… Эльфы… Подумать только. Мне до сих пор кажется, что все произошедшее с нами — странный и неправдоподобный сон.
— Что ж, а дыра в моей груди вполне себе настоящая, — мрачно усмехнулся Фэйрхолл, невольно коснувшись свежей перевязи кончиками пальцев. Если бы незнакомцы хотели их убить, они бы и в самом деле сделали это. Но что же им помешало?
Подняв голову, юноша перевел взгляд на Эвана, сидевшего поодаль на земле и уткнувшегося лбом в собственные колени. Что-то он не слишком рад воссоединению с народом, легендами о котором зачитывался. Никак не может прийти в себя после потрясения? Злость все еще кипела в нем, побуждая Витарра вскочить и броситься к этому рыжеволосому крестьянину, чтобы встряхнуть его за плечи, привести в себя, заставить объяснить, что здесь, в конце концов, происходило. Фэйрхолл даже открыл было рот, чтобы грубо окликнуть спутника, но так и замер, пораженный неожиданным осознанием. Он так торопился обвинить во всем Эвана, с которым, казалось, только-только начал находить общий язык, что даже не задумался о том, что двигало им на самом деле. Не досада, как он подумал поначалу, и даже не вспыльчивость, свойственная еще молодому и импульсивному наследнику герцога, а страх.
Ослепленный яростью и острой болью, Витарр и не заметил, как зародившееся где-то внутри щемящее чувство крепло, глубже пускало корни и распространялось дальше, с каждой секундой накатывая все больше, точно ледяные морские волны. Юноша медленно сжал пальцы в кулак и огляделся по сторонам, на теряющуюся вдали полосу светлого песка и бесконечные древесные стволы, ощерившиеся за их спинами неприступной стеной. Путь назад, в королевство и в родное герцогство Фэйр, отныне был отрезан, а это место, чужое и незнакомое, таило опасности в виде безучастных остроухих охотников, будто бы сошедших со страниц старой детской сказки. Взгляд Витарра вновь изучающе скользнул по пестрому оперению их стрел и изящным изгибам луков, готовых в любой момент отозваться на прикосновения хозяев скрипом тетивы. Множество вопросов роилось в голове юноши, сбивая с толку и прогоняя последние остатки былой уверенности. Где они? Как оказались так далеко от Крествуда, проделав столь небольшой путь? И чего им, в конце концов, следовало ожидать от эльфов, сумевших выжить вопреки всем учебникам истории?
Неизвестность пугала Фэйрхолла, ровно, как и осознание его собственной беспомощности. Однако едва ли рабская покорность поможет им вырваться из плена. Витарр медленно выпрямился, поморщившись от короткой вспышки боли в районе груди, и принял сидячее положение. Он почувствовал, как притихшая рядом Роксана поспешно поддержала его за плечи, и слабо, но благодарно улыбнулся девушке. Юноше было стыдно перед ней — за то, что не смог защитить и заставил пройти через все то волнение, что она испытала за время экспедиции. Пусть она и была колдуньей, повидавшей за годы своей практики и не таких чудес, это никак не оправдывало Витарра, наплевавшего на чувства спутников и бросивших их наедине с проблемами вместо того, чтобы прийти на помощь, как и положено хорошему командиру. А он снова подвел их и отца, возложившего на него такое важное задание. Подвел в который раз…
Солдат неловко потер затекшую шею, собираясь с силами. Нужно было исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно. Вот только, похоже, одних сил самого Витарра было уже недостаточно. И осознание этого заставило его повернуться к Эвану, бесцельно раскачивающегося из стороны в сторону и потирающего виски. Пожалуй, как бы то ни было странно, библиотекарь был единственным из них, кто мог разобраться в происходящем. Он знал о реалиях, в которых жили эльфы, знал об их магии и рунах. Этот простолюдин сумел даже разгадать суть символов в пещере и открыть потайной проход!
— Эван, ты понимаешь что-то из их речи? — позвал рыжеволосого паренька Витарр, с опаской поглядывая в сторону остроухих, о чем-то негромко переговаривающихся между собой. — Понимаешь, что они хотят с нами сделать?
Но вместо ответа тот лишь что-то простонал сквозь зубы, вновь утыкаясь лбом в согнутые колени. На вооружены эльфов, находящихся на расстоянии всего лишь вытянутой руки, он даже не обратил внимания. Будто бы и не замечал ничего, кроме боли, сковавшей все его тело.
— Черт, Эван, да что же с тобой творится?! — подобное поведение уже не раздражало Витарра, а не на шутку пугало. Что с ним сделали эти охотники? Ранили или замучали собственными чарами? Фэйрхолл уже оперся на руки, намереваясь подняться с холодной земли, когда рука Роксаны, все еще покоящаяся на его плече, ощутимо сжалась.
— Нет, Витарр! Не трогай его сейчас, — вдруг настойчиво произнесла она, с сожалением глядя в сторону то и дело вздрагивающего Рида. — Мы не в силах помочь ему. С этим Эван должен справиться сам.
— Справиться с чем? — обернулся к ней Витарр, недоуменно приподняв брови. Что такого происходило с их спутником, чего не знал командир отряда? Однако прежде, чем Роксана успела что-либо ответить, библиотекарь вдруг пронзительно закричал и повалился на землю, содрогаясь в конвульсиях. Обеспокоенные эльфы тут же бросились к нему, пытаясь понять, что произошло, и длинные волосы их взметнулись вверх, поднятые внезапным дуновением ветра. Фэйрхолл вновь попытался подняться с места — он должен был быть рядом с Эваном, должен был убедиться, что с ним все в порядке, — но порывы воздуха нещадно хлестали его по лицу, трепали одежду, так и норовя швырнуть в глаза сорванные листья. Деревья над их головами угрожающе раскачивались в такт завывающему потоку воздуха, а затем, когда казалось, что внезапный смерч вот-вот перейдет в самый настоящий ураган, солнце скрылось, и на поляну опустилась огромная тень.
Глава 20
Мир кружился перед глазами Эвана, терял очертания и осыпался белыми хлопьями. Все вокруг него вздрагивало и сотрясалось от громкого гула, как от поднявшейся бури: деревья беспорядочно раскачивались в воздухе, а земля дрожала, точно готовая разверзнуться под ногами хищной пастью. Эван зажмурился, крепче стиснул зубы, из последних сил цепляясь за пожухлые клочья травы, однако удержаться упорно не получалось — пока изможденное тело его корчилось возле древесных корней, душа и мысли уже уносились далеко вперед, навстречу облачной пелене. Словно наяву юноша чувствовал, как хлестают его по щекам порывы холодного ветра, как в груди что-то екает от стремительно увеличивающейся высоты, а влажная стылая дымка пропитывает насквозь одежду и волосы. Эван судорожно вздохнул, однако грудь и ребра тут же пронзило острой болью — чья-то хватка крепко удерживала его, будто в железных тисках, отчего в висках пульсировало, а нарастающий металлический гул эхом сотрясал барабанные перепонки. Собственное тело теперь казалось библиотекарю слабым и хрупким, точно яичная скорлупа. Одно неосторожное движение, один вскрик — и оно надломится, пойдет трещинами и в конечном итоге рассыпется на маленькие кусочки, как истлевший древесный лист.