Глава 23
Преобразившаяся стоянка наполнилась пугающими и непривычными звуками битвы: сбившимся дыханием, тихим скрежетом металла и треском магии. Растерянный Эван оторопело замер, как если бы совершенно не понимал, где вдруг оказался. Все вокруг, казалось, уже успела поглотить синяя пелена — библиотекарь видел лишь туман да спины своих соратников. Широкую и напряженную Витарра и неестественно прямую — Роксаны, застывшей точно памятник посреди царившего кругом хаоса. В этот раз его друзья снова были впереди, безоговорочно и самоотверженно, словно для них не было ничего естественнее, чем защищать его. Словно это они всю жизнь зачитывались волшебными историями и воображали себя гостями потерянного эльфийского королевства. Они, а не Эван, окрыленный в собственных грезах, но совершенно бесполезный в реальном мире. Былые вдохновение и решимость улетучились. Остался только страх, въевшийся глубоко под кожу. Ведь то, о чем он читал в книгах, совсем не походило на происходящее.
Колдовской свет вспыхнул, точно пытаясь вместе с туманом разогнать и спустившуюся на землю вечернюю мглу. Ослепленный Эван поспешно прикрыл глаза, впиваясь ледяными от волнения пальцами в собственные виски. В голове по-прежнему шумело после пробуждения, а одеревеневшие ноги едва держали его. Судорожно вздохнув, юноша вновь опустился на корточки. Никогда еще собственное тело так не подводило его, даже при подъеме в горы. Удивляться тут было нечему — ни одна зима для Эвана не обходилась без продолжительной болезни, не говоря уже о долгих походах. Однако то, что происходило с ним сейчас, не поддавалось никакому объяснению. Странный дар истощил библиотекаря, будто бы забрав у него последнюю волю к жизни. Или это сделало то существо, чья сила во многом превосходила его собственную? Эвану чудилось, что даже вес небольшого камешка показался бы ему непосильным грузом. И на что он только надеялся, когда предлагал Витарру помощь?
С отвращением Ридд взглянул на собственные руки. Тонкие и до прозрачности бледные, с хрупкой кожей, познавшей мозоли лишь от грифельных карандашей. Как бы Эвану хотелось встать бок о бок с друзьями, сделать хоть что-то, чтобы выпутаться из передряги, в которой они оказались по его же вине, по его глупости и безалаберности… А затем — помочь эльфам, пока не было слишком поздно. Но что он может сделать? Только мешаться под ногами, словно малое и неразумное дитя, вечно лезущее под руку. Юноша вскинул голову, с опаской наблюдая за полупрозрачной золотистой стеной, отделявшей их маленький отряд от лазурных клубов чужой магии. Хрупкий щит, казалось, вот-вот порвется под ярым натиском ядовитого тумана, однако Роксана, точно опытный портной, не позволяла разойтись ни единому видимому лишь ей одной шву. Эван никогда не видел спутницу столь решительной — за все время их путешествия она практически не колдовала, и Ридд даже не подозревал, что за нежной девичьей оболочкой скрывалась такая мощь. Однако и противница Роксаны, её собственная наставница, во многом превосходила все его представления о чародеях. Ясно было только одно — в одиночку им ни в коем случае не выстоять. Только если…
Внезапная мысль, отчаянная и почти невозможная, озарила Эвана. Даже в покрасневших от усталости глазах, казалось, вновь вспыхнул задорный огонек надежды. Сил у него осталось совсем мало, да и дар, едва ощутимо пульсирующий под кожей, точно второй пульс, уже практически затихал. Новая попытка легко могла обернуться обмороком, если ни чем похуже… Но юноша понимал — если он хотел спасти друзей от обезумевшей колдуньи, выбора у него, как такового, в сущности и не было. И осознание этого отчего-то далось до странного легко. Эван выпрямился, вновь оглядывая окруживший поляну туман так плотно, что за лазурными и синими всполохами не было видно ни зги. Однако это не должно было стать для него помехой. Библиотекарь глубоко вздохнул, решительно подняв взгляд наверх, туда, где за магической пеленой должно было скрываться сумеречное небо. Может быть, вот он? Тот миг, ради которого Ридд и жил все это время в глуши и уединении, окруженный лишь сказками об эльфийском народе, который ему теперь предстояло избавить от пожелавшей захватить их королевство ведьме? Может быть, это и было его единственным предназначением? Не собственная история, но участие в чужой, более насыщенной и важной?
Эван грустно усмехнулся, однако в сердце его больше не было печали или гнетущей тяжести. Даже если неожиданное приключение застало его под самый конец жизни, он не жалел о том, что отправился следом за Витарром в экспедицию. Не будь её, не было бы и невозможного открытия. Не было бы волшебного портала, эльфийских земель и его внезапно пригодившегося дара. Сны юноши, пусть и ненадолго, но стали явью. А о большем Ридд не смел и мечтать. И это чувство умиротворения, светлое и всеобъемлющее, вновь пробудило его собственную силу, мгновенно потянувшуюся к кромке волшебного щита. Сознание Эвана легко устремилось ввысь, следом за ней, обходя золотые чары Роксаны и неестественно синие — ведьмы. Казалось, будто он и сам находится там, в ледяной пустоте небес, бескрайних и бездонных, как и океан под ними. Чуть задумаешься, остановишься — и так и рухнешь в невесомую лазурь, рискуя утонуть.
Без животного-проводника ощущения были слишком сильными и точно искаженными. Холод, подобно царящими в море северным течениям, пробирал до самых костей. Он трепал магию Эвана, так и норовя разорвать тонкие нити, обшаривавшие облачную даль. Хотя юноше и без того было трудно. Он старательно тянулся даром выше, однако натыкался лишь на отчужденное негостеприимное безмолвие, в котором не было ни единой живой души. Не было даже вечно странствующих птиц, обычно с любопытством откликающихся на зов. Надежда, уже было зародившаяся в сердце Ридда, постепенно оборачивалась тревогой.
Он завис между двумя мирами, беспомощно оглядываясь, и ощущал себя таким крошечным по сравнению с двумя стихиями, бушевавшими на земле и небесах. Точно уже догорающая искорка, вдруг очутившаяся посреди вздымающихся исполинских волн. Юноша обреченно осознал — он переоценил себя. Понадеялся на талант, которым едва-едва умел пользоваться, и что из этого вышло? Если бы Эван мог, то с досадой бы рухнул на колени, вцепился бы пальцами в волосы и тонкую кожу, чтобы боль отрезвила и придала силы, столь необходимой прямо сейчас. Однако он не осмеливался даже слегка пошевелиться — волшебного дара его еле хватало для того, чтобы оторваться от земли так высоко. Удерживаться приходилось всей волей и решимостью, какие у него только остались. Но и этот ресурс был уже на исходе. Тепло, бережно обволакивающее Эвана, слабело с каждой минутой, предупреждая о том, что еще немного — и его сознание рухнет обратно в ослабевшее тело.
— Пожалуйста… — взмолился библиотекарь, вновь и вновь протягивая магию навстречу облачному покрову ночи. — Кем бы ты ни был, прошу, помоги нам… Помоги моим друзьям выстоять против полоумной колдуньи и не дать ей осквернить земли эльфов ради собственных целей!
Ридд и сам не до конца ведал, что творил. В отчаянии он нашептывал слова, что подсказывало собственное сердце, однако догадывался, что могущественное создание, способное воспарять в небеса с легкостью птицы, не заставишь подчиниться никакими уговорами. Разве что оно само не решит заметить его, крохотного, незначительного и однажды уже чуть было не сгинувшего под натиском силы неведомого зверя. Но может быть и ему, как жаждал верить Эван, не было чуждо милосердие.