— Что ж, это в твоих интересах, — медленно кивнула Верховная. — Никогда не знаешь, что может понадобиться в долгой дороге к горам.
Солнечные лучи поигрывали на её крупных каштановых локонах, убранных в высокую прическу, золотистыми бликами, точно драгоценная пыльца, радугой переливались на её немногочисленных украшениях, и особенно — на обручальном кольце с крупным, но аккуратным прозрачным камнем. Верховная ведьма была замужем за виконтом Делорен, зажиточным хозяином всех окрестных земель и особняка, в башне которого и приходилось ютиться всем ведьмам. Впрочем, жаловаться с их стороны на тесноту было бы несправедливо, потому что о такой богатой, уютной и, что самое главное, спокойной уединенной обстановке другие колдовские сообщества и гильдии могли только мечтать. Не считая, конечно, королевского круга магов. А виконт Делорен, судя по всему, любил жить на широкую ногу. Впрочем, за всё то время, что Роксане довелось прожить под защитой и опекой ведьм, она ни разу не видела супруга своей госпожи. Да и вообще кого-либо из посторонних, за исключением разве что личной горничной леди Бриджет. Осознание этого и раньше вызывало у девушки смешанные и противоречивые чувства, а в последнее время — страх и настороженность. Роксана чувствовала себя точно птица, запертая в изящной серебристой клетке. Её точно так же старательно опекали, лелеяли, но всё же держали вдали от остального мира, не подпуская даже к окружившим особняк прутьям ограды-клетки. И если поначалу девушка старалась относиться к такому образу жизни с пониманием, памятуя, что Верховная ведьма и её ученицы в своё время фактически спасли Роксану и подарили ей не только свою компанию и крышу над головой, но еще и множество новых знаний, то теперь она очень сомневалась в бескорыстии леди Бриджет. Роксана не знала, испытывали ли остальные адептки что-то подобное, но не без мрачного предчувствия догадывалась, что если те и подозревали что-то нехорошее, то предпочитали об этом помалкивать. Оно было и понятно — в конце концов, никогда нельзя было знать наверняка, что случайные сплетни или по неосторожности пущенные слухи не дойдут до ушей Верховной. Под контролем леди Делорен было всё в этой башне, хотя, как с усмешкой иногда думала Роксана, и за её пределами тоже — недаром же виконт оставался подозрительно безучастным к делам супруги.
— Ну, и? — снова заговорила ведьма, и в голосе её девушка вдруг отчётливо различила плохо скрытые требовательность и нетерпение. — Ты всё поняла из того, что мы обсуждали? Всё усвоила?
— Я сделаю всё возможное, госпожа, — почтительно кивнула Роксана, беря с мягкого пуфика сумочку, чтобы хоть как-то занять руки. — Но… Вы правда уверены, что это поможет убедить герцога?
— Он только кажется суровым и бесчувственным, Рокси, — небрежно отмахнулась леди Делорен и тут же принялась расправлять складки на смявшейся юбке. Тёмно-фиолетовые полумесяцы ногтей то и дело мелькали среди кипельно-белого подола, увитого кремовыми кружевами. — А на деле же печётся о сыне в сто крат больше, чем о фамильной казне. Если и есть способ по-настоящему оказать воздействие на Фэйрхолла, то только через его наследника.
— И как же мне это сделать лучше всего? — всё же спросила Роксана, невольно закусив губу. Она догадывалась, что подобный вопрос мог даже рассердить леди Бриджет, которая всегда отдавала предпочтение более сговорчивым и сообразительным девушкам, однако весь её благоговейный трепет перед Верховной, каждый раз зарождавшийся в сердце при её виде, за последние несколько месяцев успел сойти на нет. Да и отправляться в путешествие, ожидая лишь неизвестности, было бы слишком опрометчиво даже для младшей ученицы. Роксана знала только, что её попутчиками будут сын аристократа и осужденный городской стражей исследователь, с которыми ей предстояло отправиться в горы по каким-то личным делам герцога Фэйрхолла. Девушка сильно волновалась перед этой неотвратимо приближающейся встречей и понятия не имела, как будет объяснять новым компаньонам своё присутствие. Если кто-то из отряда раскусит её истинный замысел, если сама Роксана так и не сумеет убедительно сыграть свою роль и, воспользовавшись шансом, сбежать от Верховной ведьмы при первом же удобном случае… Думать о том, что станет с её жизнью при таком раскладе, девушка упорно отказывалась, чтобы не упасть духом прямо перед внимательно наблюдавшей за ней наставницей.
— Ну, тебе должно быть виднее, разве нет? — тонко, как ни в чём не бывало, улыбнулась леди Бриджет, поигрывая с длинной нитью ожерелья. — Вспомни всё, чему ты научилась у жизни. Вспомни, чему научилась у нас. И у меня в том числе. А после подумай, как расположить к себе молодого Фэйрхолла. Или — еще лучше — как надавить на него и подчинить своей воле. Я слышала, что он красавец и тот еще ловелас…
От этих слов Роксана, вопреки собственному упертому настрою, вдруг покраснела и опустила пристыженный взгляд, чем тут же вызвала у Верховной негромкий смех. Девушку и без того смущало высокое и знатное положение одного из её товарищей по путешествию, даже несмотря на то, что когда-то её отцу за прилежную многолетнюю службу в армии был дарован дворянский титул вместе с небольшим поместьем в угодьях близ столицы королевства, но леди Делорен, явно догадывавшаяся о том, что её подопечной за всю жизнь так и не доводилось ни разу попрактиковаться в тонком искусстве общения с мужчинами, своими недвусмысленными намёками теперь решила подлить масла в огонь, чтобы ещё больше смутить Роксану. Мысль эта отрезвляла и ещё больше коверкала образ Верховной ведьмы в сознании девушки, так что та, борясь с желанием бросить на наставницу сердитый взор, лишь негромко промолвила:
— Хорошо, госпожа. Я сделаю всё, что Вы просите, и ни в коем случае не подведу сестринство.
С этими словами она вежливо кивнула и развернулась, намереваясь поскорее покинуть гостиную. Хотелось оставить злополучную башню вместе с огромным особняком Делорен позади и пуститься, куда глаза глядят, но Роксана слишком хорошо понимала, что просьба Верховной была ни в коем случае не первым шагом к перемирию, как обманчиво могло показаться более наивной ученице. Новое задание должно было выступить проверкой, своего рода испытанием, от которого зависела бы дальнейшая жизнь девушки в сестринстве ведьм. За прошедшие несколько месяцев она окончательно убедилась в том, что отношение наставницы к ней после неудачной попытки сбежать кардинально изменилось. А потому упорно не понимала, почему леди Бриджет выбрала для провинившейся адептки такое задание. Неужели хотела узнать, не сбежит ли та во второй раз, когда все карты сами, точно по волшебству, перекочуют к ней в руки? Плохое предчувствие завладело Роксаной, оплело её шею незримыми ледяными путами и теперь судорожно сдавливало, не давая вздохнуть полной грудью. Определенно у Верховной был какой-то замысел, о котором девушка пока не догадывалось, и ощущение какого-то подвоха пугало её ещё больше. Становилось понятно, что ничего хорошего просьба леди Делорен ей не сулила. Если только Роксана сама не постарается взять себя в руки и исправить ситуацию, каким-то ещё непостижимым образом перехитрить ведьму и пропасть из поля её зрения сразу после отъезда. Лишь бы только выйти за порог башни, пройти сквозь изумрудный тенистый сад, благоухающий ароматами цветов и утренней росы, и пересечь наконец высокую кованую ограду, за которой, точно в ожидании девушки, притаился целый мир, о котором она ни на минуту не переставала думать с тех пор, как очутилась в одной из общих девичьих спален.
— Подожди-ка, Рокси, — вдруг лениво окликнула её ведьма, отчего юная Эйнкорт тут же замерла в каком-то шаге от двери и настороженно обернулась. Иногда она всерьёз начинала думать, что леди Бриджет умела читать мысли других людей, несмотря на то, что точно знала — подобное было невозможно даже для чародейки с её силой и опытом. Впрочем, Роксана была уверена, что не её одну посещали такие опасения. Несколько раз девушка слышала, как другие ученицы, укрывшись в одной из комнат, тихонько обсуждали чуткую способность наставницы определять настроение собеседника и её проницательность. Пронзительные васильковые глаза, казалось, видели любого человека насквозь, безошибочно определяя его желания и потаённые страхи, и теперь, вспоминая об этом, Роксана лихорадочно пыталась вспомнить, не выдала ли себя чем-нибудь.