— Рад представиться, мисс, — Витарру хватило учтивости вежливо склонить голову, однако он не мог не ощутить, как крепко сжались его зубы. Слышать когда-то такое привычное и льстивое обращение, тихим отголоском затерявшееся в бесконечных солдатских буднях, было тяжело и даже болезненно. Воспоминания о старой жизни, приятной, хоть и такой бессмысленной, то и дело накатывали высокой пенистой волной и пьянили, точно сладкое вино, порождая назойливое желание вернуться хотя бы на пару минут. И не поддаваться этим странным и неожиданным порывам с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. Однако теперь, находясь в маленьком неприветливом городишке и готовясь к путешествию с двумя незнакомцами, в недоверии которых сомневаться не приходилось, Фэйрхолл, даже несмотря на усталость, был слишком взвинчен и напряжён. Да и тот нищий оборванец, вдруг подозрительно притихший, наверняка теперь с жадным интересом ловил каждое слово двух молодых людей, явно не местных и явно что-то затевающих. Что ж, в одном отец определённо был прав — осторожностью пренебрегать было нельзя. Юноша вовремя вспомнил об этом, невольно прикусив язык. Пожалуй, о своём происхождении действительно стоило помалкивать безопасности ради. — Но сегодня я лишь простой солдат, а не путешествующий по окрестностям сын герцога. Так что, прошу, оставим титулы для более торжественного случая.
— Что ж, это резонно, — если девушка и удивилась необычной просьбе нового знакомства, то умело скрыла это за лёгкой улыбкой, а потом точно спохватилась: — Я Роксана Эйнкорт, чародейка из Тейринского круга ведьм. Почту за честь избежать всех формальностей.
С этими словами она деловито откинула за спину тяжёлую светло-русую косу и протянула Витарру узкую ладонь, обтянутую изящной белой перчаткой, на что тот невольно усмехнулся и поспешил пожать поданную руку. Видимо, новой знакомой понравились его условия.
— Мне сообщили о твоём приезде, — кивнул юноша, однако не преминул заметить: — Не уверен, правда, что нашему маленькому отряду в пути может понадобиться помощь чародея. Это просто экспедиция к обвалу. Ничего серьёзного.
— А вот с такими выводами я бы не стала спешить, — на секунду глаза Роксаны сузились, а губы дрогнули и изогнулись в лёгкой усмешке. — Кто знает, что может скрываться в неизведанных горах на самом отшибе герцогства. Магия едва ли будет будет лишним подспорьем. Хотя ты, похоже, в этом сомневаешься. И напрасно.
От её слов Витарр невольно нахмурился. Он и не думал, что его истинные мысли так быстро удалось раскусить постороннему. Или же он слишком плохо скрывал, что, впрочем, едва ли было возможным — за годы, проведённые на светских раутах в окружении благородных и воспитанных аристократов, юноша неплохо научился прятать плохое настроение за вежливой улыбкой, а усталость и незаинтересованность в происходящем за пространными и дежурно витиеватыми фразами, точно выдранными со страниц лучших учебников по этикету. Но Роксану, очевидно, его старые уловки не смогли отвлечь и сбить с толку. Почему?
Витарр задумчиво посмотрел на девушку, изучая её уже более внимательно. По её виду и манере разговаривать тяжело было сказать, из каких мест она приехала на самом деле. Явно дорогие плащ и дорожное платье скорее всего были подарком гильдии, в которых, по обыкновению, всегда водились лишние деньги. Или же — от знатных и обеспеченных родителей, если такие, конечно, у неё были. В чём сомневаться Витарру почти не приходилось, так как в лице Роксаны ему всё это время упорно мерещилось что-то аристократичное. Что-то чуждое простолюдинкам и мещанкам, которых он в последнее время видел на каждом шагу. Может, дело было в прямом узком носе или очерченных скулах. Или в изящной линии подбородка, в светло-карих глазах, в этом свете кажущихся практически янтарными. А может, всё-таки в том, как она держалась рядом с ним? Как расправляла плечи и смотрела на собеседника, не пытаясь опустить или спрятать взгляд? Красивых и уверенных девушек было множество, однако далеко не каждая из них могла открываться миру с таким поистине прирождённым достоинством.
— Ты хотя бы знаешь, что нам предстоит делать? — нарушила воцарившееся молчание Роксана, поймав пристальный взгляд попутчика и подходя ближе. Несмотря на расслабленный и уверенный вид, она, как и Витарр, наверняка размышляла о предстоящей поездке и своём участии в ней: то и дело хмурила брови, скрестив руки на груди, медленно постукивала пальцем по плечу и в такт ему же нервно притоптывала ногой. Вся эта ситуация с сопровождением заключённого едва ли радовала девушку, тем более что о происходящем она знала ещё меньше своего спутника.
— Следить, чтобы исследователь доехал до гор живым и невредимым, — ответил юноша, слегка улыбнувшись. Стремление некоторых людей всё контролировать порой очень его забавляло, однако он не без укола совести осознавал, что это было лучше, нежели отправляться в путь с фактически завязанными глазами.
— А этот исследователь, — Роксана сделала упор на последнем слове, выразительно взглянув на Витарра, — он и в самом деле такая важная фигура, нуждающаяся в защите?
— Да нет, насколько я знаю, он просто библиотекарь, хотя, конечно, знает о старых письменных побольше других. Думаю, отец просто перестраховывается. Хочет быть уверенным, что всё пройдёт по его плану. Даже договорился с чародейкой…
— Ну, о плане ты, конечно, в курсе? — насмешку наследника герцога колдунья проигнорировала, недовольно закусив губу.
— Вообще-то, не совсем… — честно признался Витарр, рассеянно почесав шею. Сейчас он понимал, что расспросить отца было бы делом не лишним, но вчера подобная мысль вызывала у него только желание скривиться. А может, это всё остатки влияния стен родового замка, в которых он не был столь долгое время?
— Как-то это самонадеянно, не находишь? — Роксана хмыкнула и потянула за повод коня, в ожидании то и дело топтавшегося на месте и тянущего морду к сырой грязной земле. — Я имею в виду… Ехать в такую даль и не знать, что делать на месте… Да и потом, разве пристало наследнику герцога лично мотаться по таким пустячным поручениям? Я вот не уверена. Что бы там ни были за письмена, они явно представляют собой что-то большее и ценное, чем обыкновенные дорожные указатели.
Фэйрхолл недоумённо уставился на девушку — неужели она сейчас пыталась отчитать его? Он собирался было возразить ей, когда вдруг железная дверца громко заскрипела несмазанными петлями. Молодые люди сразу же замолкли и вскинули головы, наблюдая за появившейся на крыльце фигурой в длинном коричневом плаще. Та потопталась на месте, обернулась по сторонам и, немного помедлив, начала спускаться по ступеням. Сразу опомнившись, Витарр поспешно зашагал вперёд, чтобы перехватить незнакомца.
— Эван Ридд из Кентлберри? — спросил он, приблизившись и в упор рассматривая недавнего арестанта, вид которого вызывал немалое удивление — не этого он ожидал, когда представлял себе библиотекаря, пусть и способного преступить закон. Пожилого профессора, занудного мужчину в круглых очках и с безумной улыбкой — кого угодно, но никак не юношу, младше него самого.
Невысокий, сутулый и очень худой: ноги, выглядывающие из-под плаща, походили на спички, а костлявые пальцы, придерживающие край воротника, — на тонкие прутики. Лицо узкое, измождённое, с впалыми бледными щеками, усыпанными мелкими веснушками. Под тусклыми серыми глазами, щурившимися от яркого света, залегли тёмные круги, отчего те казались ещё более усталыми и воспалёнными, хотя смотрели пытливо и пристально. Из-под капюшона, который преступник накинул на голову, виднелись рыжие волосы, не перехваченные для приличия хотя бы лентой и падавшие на сгорбившиеся плечи тусклыми растрёпанными прядями. Бледные истрескавшиеся губы, покрытые корочкой застаревших болячек, завершали и без того жалкое зрелище. Хотя с чего вдруг юнцу пылать крепким здоровьем? Это последнее, чего стоило ждать после жизни в тюрьме. Хорошо уже то, что ему позволили помыться перед долгой дорогой.