— Нам на третий этаж, — старчески пробурчала Вика и взяла под руку Андрея Викторовича. Они медленно стали подниматься по лестнице, но после пролета между вторым и третьим этажом, Вика ускорилась, приподняв длинную юбку. Ткачёв не отстал, и они выскочили на третий этаж, когда Гришаев заходил в палату.
Мужик, следящий за ним, снял свою шапочку и сделал вид, что растерянно смотрит по сторонам длинного коридора. Виктория увлекла Ткачёва к палате, в которую зашёл Гришаев и по пути, неожиданно, резко ударила сбоку в скулу мужика без шапки. Тот без звука кулем опустился на пол.
— Ой! — закричала Виктория, изображая встревоженную старушку. — Это что такое деется?! Мужчине плохо! Скорее, позовите врача!
Ткачёв не стал ждать, когда прибегут медсёстры, и подбежал к палате, в которую зашёл Гришаев. Столкнулся с ним в дверях.
— Привет от Хмеля, — прошептал полковнику собравшемуся выскочить из палаты на зов Вики.
Гришаев вздрогнул, не сразу узнав в гриме Ткачёва. Выпучил от удивления глаза.
— Евгений, за вами хвост, — продолжал шептать Андрей Викторович. — На улице машина у главного входа. Уходите из больницы другим путём…
Женщины в палате непонятливо взирали на почти беззвучный диалог, и они вышли в коридор.
— Послезавтра в одиннадцать ночи, — стал быстро говорить Гришаев, посматривая на лежащего мужика, голосившую Вику и засуетившихся врачей, — рейсом из Лондона доставят деньги. Много. Из Шереметьева их повезут на двух броневиках банка «Менатеп» в офис «Нефтяной финансовой компании». Будет охрана из ФСК.
— Принято, — кивнул Ткачёв. — А теперь быстро уходите и постарайтесь на время скрыться. И доложите начальству о том, что вас хотели убрать. Связь через «Букинист»?
— Да. Об этом канале знаю только я и мой куратор. Это квартира его родной сестры.
— Удачи, Евгений…
Ткачёв «превратился» в старика и, подхватив Вику, увлек её к выходу.
— Что будем делать с теми, кто в машине? — спросил он.
— Применим спецсредства. Подойдите и попросите закурить. Так, чтобы стекло приспустили или дверь открыли. Лучше дверь…
— Какие спецсредства? — удивился Ткачёв.
— Драгоценные, Андрей. Не надо вопросов.
Они медленно подошли к машине и Андрей Викторович постучал пальцем об стекло на водительской дверце. На удачу, водитель приоткрыл дверь.
— Чего надо, старче?
— Мил человек, угости сигареткой…
Водитель отвернулся и полез за пачкой, лежавшей справа над бардачком. Ткачёв успел заметить, что в машине всего трое.
Дальше события развивались стремительно. Виктория, незаметно ногой удерживая заднюю дверь, так же незаметно метнула в салон небольшой цилиндр. И моментально закрыла водительскую дверь, потянув Ткачёва от машины. Через секунду внутри автомобиля раздался глухой звук, похожий на взрыв, и стекла на машине тут же покрылись мелкой паутиной трещин.
— Уходим, — Вика увлекла Ткачёва через улицу к домам. — Андрей, не тормози.
Они быстро пересекли неширокую дорогу, и, посматривая на машину, скрылись за углом ближнего дома. Из машины так никто и не вышел.
Виктория, поглядывая по сторонам, очень быстро достала из кармана и развернула сумку. В неё бросила свой парик и, стремительно сняв «старческую» юбку, отправила туда же. С Ткачёва содрала бороду, очки и брови, и, присовокупив колючий шарф, тоже кинула в сумку. Потом достала флакончик, вылила из него немного жидкости на платок, и протерла себе и Андрею Викторовичу лицо и шею. Ещё раз выглянула из-за угла посмотреть на машину.
Всё это уложилось буквально в минуту. Когда они шли к станции метро, Вика бросила сумку в мусорный контейнер, предварительно дернув какой-то шнурок на ней.
— Через пять минут сгорит, — объяснила она Ткачёву.
Он уже перестал удивляться действиям напарницы, но отметил про себя, что её подготовка на каком-то фантастическом уровне.
В электропоезде они стояли в тамбуре, без слов рассматривая сквозь мутное стекло зимние пейзажи и слушая стук колёс.
— Вы всё правильно сделали, — одобрил Хмель выполнение «операции», когда Ткачёв рассказал ему про приключения в больнице. — Кто-бы не следил за Гришаевым, то теперь его будут остерегаться. И нас появляется немного времени, пока будут осторожно прощупывать его окружение. На тебя, Викторыч, конечно вскоре выйдут, но за это время мы должны исчезнуть из поля зрения.
— Почему ты думаешь, что от Гришаева отстанут?
— Потому что по нему работали очень топорно. Просто слышали звон, но не знали, где он, — метафорично выразился Хмель. — Я так, вообще, склонен думать, что полковник «засветился» краем и убрать должны были не его, а вас. Или взять и допросить с пристрастием. Он же намекал руководству о деньгах. А тут мы показали, на что способны. Уверен, теперь его руководство будет искать встречи с нами. И в обход Гришаева, чего допустить нельзя. Из полковника мы сделаем прямого посредника, между его руководством и нами. Тогда Гришаева будут оберегать, как зеницу ока. Причём все — и силовики, и криминал.
— Что думаешь по поводу денег?..
Хмель взглянул на молчавшую у окна Вику.
— Информации маловато. Да и два броневика…
Виктория тихо усмехнулась.
— Подумаешь… Дайте мне машину и хорошего шофёра, чтобы знал улицы и объездные пути.
— Одна пойдёшь? — сморщился Хмель.
— Вы только мешать будете…
— Нет!
Вскрикнул Андрей Викторович командно-громовым голосом. Хмель и Виктория вздрогнули от такого восклицания и с недоумением посмотрели на него.
— Нас слишком мало, чтобы так рисковать, — поспешил объяснить Ткачёв свою эмоциональность. — Там может быть ловушка, или ещё что-то. Нет уверенности в том, что Гришаеву не слили такую информацию специально.
Хмель развёл руками, как-бы говоря, что уже ничего не понимает. Виктория же одобрительно улыбнулась: — И что ты предлагаешь?
Она перешла на «ты» с Андреем Викторовичем, и тот принял это нормально.
— Предлагаю выстроить многоходовую, но быструю комбинацию. Без нападений на броневики, вымогательства и разбоя.
— И как, позволь спросить? — усмехнулся Хмель. — Тоже мне, Кутузов!
— Непросто, — Ткачёв не обратил внимания на усмешку. — Спецслужбы Америки и Великобритании имеют незаметную, но давнюю вражду. Постоянно меряются, у кого толще. На этом мы и сыграем.
— Любопытно, — оживилась Виктория. — И как будем играть?
— Вот, послушайте, — стал объяснять Ткачёв. — Соглашение о разделе продукции, наверняка, проталкивают американцы. Они хорошо работают в длинную… То есть, выстраивают свой план на много лет вперёд, и в их плане есть большое число маленьких шестерёнок, дублирующих друг друга. Наверняка, это соглашение было ими подготовлено давно, но этот документ кто-то должен донести до утверждения президентом. И этот кто-то должен быть из политического истеблишмента, а не представитель предпринимателей или банкиров.
— Какие слова ты выучил! — удивился Хмель. — И чего?!
— А то, что англичане не работают в долгую. Они не разрабатывают длинных планов — им нужно здесь и сейчас.
— Я поняла, — отозвалась Виктория. — Ты хочешь продать информацию.
— Верно, — показал на неё пальцем Ткачёв. — Соглашению мы уже никак не помешаем — это вопрос решённый, но это тупо соглашение, которое можно отменить. А вот скупку активов в России мы можем изменить, если туда влезут американцы.
— Интересно, — хмыкнул Хмель, — но ничего непонятно. Где то место, где нам отдадут денег?
— Подвал, друг мой! В который мы посадим политика, лоббирующего соглашение перед президентом.
— Теперь уже я ничего не понимаю, — призналась Вика. — Андрей, давай по существу.