Я мысленно сделал закладочку, собираясь спросить об этом позднее.
— Королевское же семейство всеми силами стремиться избежать огласки. Понимаете, все смирились с тем, что старший сын у королевской четы… — он замялся.
— …идиот, — закончил я за него.
Старик облегчённо кивнул и продолжил:
— Все сходились на том, что корону в том или ином виде унаследует Ваш брат, принц Ричард. Споры вызывало лишь то, каким образом он это сделает. И тут вдруг на политической арене появляется новая фигура.
Заметив мое движение, он прервал меня:
— Нет нет, не игрок. На игрока Вы пока совершенно не тянете. У Вас нет ничего и за Вами никто не стоит, так что пока Вы просто фигура. Конечно не пешка, но и не солидная фигура. Так вот, для королевской семьи Вы представляете такую же тёмную лошадку, как и для всех остальных. Логично, что им бы хотелось узнать подробнее о Вас. Однако привлекать со стороны людей третьего министра — это рисковать тем, что информация уйдёт на сторону раньше, чем доберётся до Их Величеств. Поэтому ставка сделана на Ваше ближайшее окружение.
— И на вас? — спросил я, солнечно улыбаясь.
— Им нечего мне предложить, — ответил он мне с поклоном и продолжил, — тем самым мы выяснили, что возможности королевского семейства, несмотря на якобы абсолютную власть, достаточно сильно ограничены.
— «На якобы» — это как, — спросил я заинтересовано.
Старик прижал руки к груди:
— Поверьте, мой господин, я не знаю, просто несмотря на заявленную абсолютную монархию, мы живём в достаточно многополярном государстве. При декларации единого центра, в стране сложилось положение, когда ряд территориальных единиц обладает несколько большей самостоятельностью, чем положено, а власть короля — усечена.
— А что же папаша не приберёт их к рукам? — с недоумением спросил я, сам понимая, что вопрос достаточно глупый. Раз не прибирает, значит не может.
Старик спокойно продолжал:
— Видите ли, в молодости Его Величество был большим поклонником идеи самоуправления и пустил этот процесс на самотёк…
— …пока не стало слишком поздно, — подхватил я. — И что теперь?
— Ничего, — пожал старик плечами. — Сложился паритет и ни одна сторона не допустит усиления другой.
— Если я правильно понял, эти мифические они не хотят усиления Королевской власти?
— Отнюдь. Они не хотят усиления друг друга, поэтому против мятежников выступят все оставшиеся.
— А сколько этих, сильных мира сего?
— Пятеро.
— Ага. А поименно? Хотя ладно, пока не важно, но как это влияет на мои дела?
— Только то, что присматривают за Вами все те, кого послали из дворца. Координатор, разумеется, граф Поплавски.
— Ну логично, кому кроме подлизы могут доверить такое дело.
— Ваш сарказм не уместен, — покачал головой старик. — Если бы была такая возможность, то я бы наоборот постарался приблизить его к себе. Про него говорят, что его хозяева предавали его не раз, но он всё равно был верен им до конца. Его величество приблизил Поплавски, дал ему титул, как признание его заслуг и отправил следить за Вами. Вы не помните, но когда ещё сохранялась надежда на Ваше выздоровление, он был лучше всех воспитателей и Вы беспримерно доверяли ему, до самого конца.
— Значит, меня ждёт обычная слежка, — подытожил я. — Это хорошо.
Я сидел задумавшись, старик мне не мешал, ожидая пока снова не обращу на него внимание. Мысли бились о тесные стенки черепа, желая обрести свободу и мне никак не удавалось привести их к порядку. Наконец я медленно сказал:
— Ну что ж, если жизнь это партия в шахматы, то мы сыграем в неё, только всех их пешек, слонов офицеров будем бить козырными тузами. Так можно выиграть.
— Партию, но не жизнь.
— Главное ввязаться, а там видно будет. Всё равно проигрыш, при любом варианте у нас одинаков, а вот выигрыши могут быть разные. Так что мы вообще ничего не теряем.
Я ободряюще улыбнулся старику, смотрящему на меня во все глаза.
— А теперь поговорим собственно о том, зачем я пригласил Вас сюда.
Старик изобразил внимание — я продолжил.
— Можно было бы не обращать внимания, но ваша оговорка была настолько явной, что мне показалось, что Вы специально допустили её.