На обратном пути, можно обратить своё внимание и на оставшееся помещение. В одной из оставшись дверей нет ничего особого интересного — там лежат крупы, из которых так вкусно по утрам варятся мясные каши для нескольких солдат, которые делают вид, что охраняют мой замок от внешних врагов. Вы тоже согласны, что чушь? Разумеется, враги у меня пока только внутренние, да ладно, речь не об этом. Также там валяется всякая всячина, типа сушённых яблок и другой лабуды.
Третья дверь закрывает собой обычный земляной ледник, у которого ест и второй выход, открываемый зимой, когда надо заменить хладагент, то есть напилить на речке льда большими кусками, и заменить старый, почти истаявший, на новый — нормальный. И вы сами понимаете, раз ледник — это значит всё скоропортящееся. Цельные туши свиней, разделанные говяжьи, разнообразная убоина. Замёрзшие круги молока; замёрзшие головки сыра ближе у выходу и сливочное масло. Хватит, а то мне сейчас диагноз поставят — подавился собственной слюной. На этом мы можем аккуратно прикрыть все дверки, запереть каждую на свой собственный ключ и проследовать через кухню в, так называемое среди слуг, «господское» крыло.
А по поводу погребка, Вы скажете — что за меркантильный интерес! И таки будете правы, однако любой русский человек, да и не только русский, глянет на этакое богатство с ностальгией и хорошей, зелёной, экологически чистой, завистью. А что делать? Наш постсоветский генный инстинкт. Пусть сейчас цена картошки в магазинах в течении всей зимы остаётся точно такой же, как осенью, но пока мы не затарим своё подполье, просто так, чтобы было, с/х продукцией — чувствуем себя не в своей тарелке. Может сложиться впечатление, что здесь складированы основные запасы, но это не так. На самом деле из расходных материалов здесь храниться максимум на неделю, основное — в амбарах.
Ладно, пойдём дальше, среднее крыло. Крыло в котором расположен зимний сад, с огромным потолком, в котором вместо стекла используется горный хрусталь. Сильно дорогая штука, я до сих пор помню как осторожно подыскивал слова Подлиза, пытаясь отговорить меня от таких дорогостоящих трат. Да и плевать, я с этого сумел вырезать немного денег для своих личных неподотчётных нужд. Ну а как же? Командировочное прошлое, к тому же служба в местных органах правопорядка во время «второй жизни», привычка прибирать к рукам лишние, невостребованные средства и крысиная осторожность, при списывании «лишних» средств.
Так вот, подвалы под вторым крылом я отдал под склады, где располагалась несколько несвязанных друг с другом отсеков, самый большой естественно занимали установленные на подставки бочки, в которые предполагалось заливать вино, но сейчас они были заполнены едва и на треть. Часть подвала занимал стеллажи со стеклянными бутылками, которые наблюдал и переворачивал специально нанятый человек. Часть была отведена под кладовочки необходимые в любом хозяйстве и я даже не знаю, что там твориться — это дело управляющего.