Я пробормотал что-то неразборчивое и сел рядом с Наки. Тод довольно взглянул на меня и протянул кусок хлеба с сыром.
– На, подкрепись.
Всё ещё расстроенный из-за своей неудачи, я проглотил еду, не ощущая вкуса. Я знал, что понадобится время, но не представлял, что всё пройдёт настолько плохо. Туман кидался на меня. Он не дал мне шанса показать, что я его друг. Возможно, он так никогда и не признает меня. Но в таком случае я не смогу освободить его.
– Кто-то нервничает, – заявил Тод.
Я растерянно уставился на него.
Тод кивнул, указывая на мою ногу, которой я нервно дёргал, даже не замечая этого. Устав от любопытных взглядов и весёлых подколок, я встал.
– Схожу к мадам Лорне. Увидимся позже.
– Брось, Клэй, – крикнул Наки мне вслед. – Мы просто шутили!
Я махнул рукой и ускорил шаг.
Вчера вечером Олли проводила меня до реки. Не из вежливости, а чтобы отговорить от моей опасной затеи.
– Знаешь, Клэй, тебе лучше отказаться. Ты же видел, как вёл себя волк. Как ты его освободишь?
– Пока не знаю. Но обязательно придумаю.
Олли покачала головой.
– Как ты его назвал? Туман?
– Да.
– Почему?
– Из-за цвета шкуры. А ещё мне кажется, что он родился в диких и затерянных местах, где не ступала нога человека.
– И всё-таки человек побывал там, раз волк оказался здесь.
Циничный комментарий Олли разозлил меня, и я всю дорогу молчал.
– Пришли, – наконец произнёс я, увидев мост Блэкфрайерс.
– Хорошо, – вздохнула Олли. – Завтра днём нас с бабушкой не будет в цирке. Мы пойдём гадать на картах в дома богачей. Если захочешь снова увидеть Тумана, встретимся у зверинца перед полуночным обходом.
Я понимал, что не стоит идти в цирк днём, без Олли, но не мог ждать. Я хотел исправить своё поражение как можно скорее.
Мне повезло. Охранники как раз разнимали повздоривших метателей ножей и воздушных акробатов, повозка которых превратилась в тир явно не по воле хозяев.
Я перелез через забор и быстро скрылся в толпе. Но возле зверинца до меня донёсся неприятный голос, который я тут же узнал:
– Только посмотрите! Какой он жалкий!
Я замедлил шаг.
«Не вмешивайся, – сказал я себе. – Иди к Туману. Он важнее».
Я двинулся дальше, сжав кулаки, но тут услышал:
– Кто первым его ударит?
Я снова остановился. Потом, поколебавшись секунду, развернулся и спрятался за повозкой.
Хирам и его банда окружили облезлого кота. Кто-то (и я догадывался кто) приклеил ореховую скорлупу к его лапам. В руках мальчишек были камни. Кот испуганно мяукал, не зная, как сбежать от своих мучителей.
– Спорим, я попаду ему в глаз? – воскликнул Хирам, прицеливаясь. – Мерзкая тварь, теперь ты будешь не только хромым, но и слепым…
Это было слишком.
– Оставь кота в покое! – крикнул я, вылезая из-за повозки.
Хирам опустил руку с камнем и окинул меня презрительным взглядом.
– Ты кто такой? Какое тебе дело до этого кота? Он твой?
– Нет. Это кот цыганки, – солгал я. – На твоём месте я бы не злил её.
Услышав это, Хирам растерял часть своей дерзости, но ещё не был готов сдаться.
– Мы ничего ему не сделали, – заявил он. – Искупаешь его, и будет как новенький. Тебе бы то же не помешало освежиться, мадларк, – злобно добавил он. – Ты воняешь грязью.
– А ты – падалью, – парировал я. – И трусостью. Почему бы тебе не мучить кошек твоего размера? В зверинце их полным-полно.
Хирам бросил камень на землю.
– Трусостью, говоришь? – повторил он, закатывая рукава. – Не на того нарвался, мадларк…
– Ты тоже, – сказал я, готовясь к драке.
Неожиданно Хирам заметил что-то за моей спиной.
Я обернулся. Между двумя повозками стоял мужчина с синими татуировками. Он пристально посмотрел на Хирама, затем молча подошёл и взял кота на руки. Огромный синий глаз, набитый на спине, казался настоящим.
Все напряжённо молчали. Наконец татуированный повернулся к Хираму и сказал ледяным голосом:
– Отец ждёт тебя в зверинце.
Поняв, что драки не будет, Хирам бросил на меня злобный взгляд. Затем махнул своей банде, и мальчишки разбежались.
Я тоже собирался улизнуть, но мужчина с татуировками остановил меня.
– Остерегайся Хирама, мальчик с реки, – предупредил он. – Ты не такой, как он.
– Я знаю.
– Так не веди себя как он.
Когда мне было девять лет, я решил достать со дна реки колесо. Я даже не знал, почему мне так этого захотелось и что я потом буду с ним делать. И всё же я часами тащил его из грязи. Моей добычей стали лишь ссадины и занозы на руках.
В тот вечер Старый Сэл обнаружил меня горько плачущим. Он молча сел рядом, набил трубку и наконец спросил: