Питт уже должен был привыкнуть к этому. Немедленный переход в защиту, торжественное заявление о невиновности и неучастии… Всякий раз одни и те же приемы, в той или иной форме. Томасу они были отвратительны. Он помнил лицо девушки, еще не обезображенное жестокими отметинами жизни; да и сама жизнь ее, едва начавшись, была так быстро разрушена… Здесь же, в неуютной комнате, ее брат говорит о моральном воспитании — и в то же время ищет способ защитить себя от любых упреков, которые могут ему бросить.
— Никто не может быть застрахован против убийства, — Питт уловил в собственном голосе раздражение.
— Но каждый может быть застрахован от насилия, — резко ответил Афтон. — Молодые дамы пристойного поведения не заканчивают подобным образом.
— У вас есть причины полагать, что ваша сестра не была пристойного поведения? — Питт обязан был спросить это, хотя уже знал ответ.
Афтон повернулся к Томасу и наградил его неприязненной гримасой.
— Она была изнасилована, перед тем как ее убили, инспектор. Вы должны знать это так же хорошо, как и я. Пожалуйста, не скромничайте. Вы получите больше информации, поговорив с моим братом Диггори. У него очень любопытные вкусы… Впрочем, полагаю, что даже он не смог заразить ими свою сестру. Но я могу ошибаться. Может быть, один из его не слишком чистоплотных морально друзей повстречал ее на улице тем вечером? Полагаю, что вам лучше точно установить личности всех, кто был там.
— Конечно, — неприязненно отозвался Питт. — Мы установим местопребывание всех, кого только сможем.
Брови Афтона немного пошли вверх.
— Жители Парагон-уок едва ли заинтересуют вас; если только слуги… хотя сомневаюсь в этом. Я, например, очень разборчив, когда выбираю мужскую прислугу, и не позволяю моим служанкам иметь ухажеров.
Питт почувствовал укол жалости к его слугам и к той жалкой, безрадостной жизни, которую им приходится вести в этом доме.
— Человек может и не быть вовлечен в преступление, — возразил он. — Зато может увидеть и запомнить что-то важное. Малейшая подробность может помочь мне.
Афтон раздраженно пробормотал, что от себя в этом деле он не видит никакой пользы для полиции, и щелчком стряхнул несуществующую пылинку с рукава.
— Хорошо, я был дома в это время. Провел почти весь вечер в бильярдной комнате с моим братом Фулбертом. Я ничего не видел и не слышал.
Питт не мог позволить себе так легко сдаться. При этом нельзя показывать свою неприязнь к этому человеку. Он должен побороться.
— Может, вы замечали что-то раньше, в последние несколько недель… — продолжил он.
— Если бы я заметил что-нибудь эдакое, инспектор, неужели вы думаете, что я бы ничего не предпринял? — Крупный нос Афтона несколько раз дернулся. — Все-таки Фанни была моей сестрой!
— Конечно, сэр… но если все-таки оглянуться назад? — закончил Питт свой вопрос.
Афтон задумался и, наконец, осторожно сказал:
— Нет, насколько я помню. Но если что-то вспомню, тут же вас проинформирую… Что-то еще, инспектор?
— Да. Я хотел бы поговорить с остальными членами вашей семьи.
— Думаю, что если бы они что-то заметили, то сказали бы об этом мне, — сказал Афтон нетерпеливо.
— Тем не менее я бы хотел их увидеть, — настаивал Питт.
Афтон внимательно посмотрел на него. Оба были высокого роста, их глаза находились на одном уровне. Томас не отводил взгляда от собеседника.
— Я полагаю, это действительно необходимо, — наконец-то уступил Афтон, его лицо помрачнело. — Не хочу показывать никому дурного примера. Нужно уважать чужую работу. Но прошу вас, насколько это в ваших силах, быть поделикатнее с моей женой.
— Благодарю вас, сэр. Я приложу все мои старания, чтобы не огорчать ее.
Феба Нэш разительно отличалась от Джессамин. Если и был в ней какой-то огонек, то он давно угас. Она была облачена в скучный черный наряд, ее бледное лицо не носило никаких следов косметики. В другое время, возможно, Феба могла бы выглядеть гораздо лучше, но сейчас она находилась в глубоком трауре — покрасневшие глаза, припухший нос; волосы уложены в прическу, далекую от элегантности.
Она отказалась сесть и теперь стояла, крепко сцепив руки и внимательно рассматривая Питта.
— Сомневаюсь, что могу помочь вам, инспектор. Меня даже не было дома в тот вечер. Я посещала пожилую приболевшую родственницу. Могу назвать вам ее имя, если вы желаете.