Тумун же знал каллиграфию, умел читать её и писать на ней. Каллиграфией можно было написать слова, не отрывая руки от бумаги. В обычных письмах текст, написанный каллиграфией, оставался обычным текстом, но написать его было сложнее, и прочитать тоже. Зато в талисманах он становился сильнее, потому что писался единой линией, неотрывно.
— Конечно буквы, что за вопросы, недоверчивая царевна? — Тумун поднял голову, чтобы посмотреть на сидящую рядом Агену с лукавой улыбкой, — Вот же, гляди, они похожи на те, которые умеешь писать ты, только кругленькие.
Ведьма попыталась разглядеть в витиеватых словах на бумаге смысл, но получилось из рук вон плохо и она удручённо вздохнула.
— Надо будет научить тебя как-нибудь каллиграфии, — пробормотал колдун, возвращаясь к письму. Агена, опираясь щекой на кулак, продолжила наблюдать за танцующим по бумаге пером.
«Дорогой дядя Матвей,
Надеюсь, письмо найдёт тебя в добром здравии и хорошем расположении духа.
Как ты поживаешь? Как проходят твои странствия? Нашёл ли ты себе новый дом или планируешь вернуться в нашу деревеньку? Непременно будем ждать от тебя вестей.
Помним, что ты просил не писать без особой надобности, но сложившаяся ситуация того требует — в деревне большое горе. Три дня назад мы с Агеной не успели спасти Николу, что из купцов. Неведомо, то ли талисман Агены был слаб, то ли мой наговор оказался слишком силён, но мужика спасти не удалось.
Староста угрожает нам расправой в случае, если в деревне от колдовства погибнет ещё хоть кто-то, хотя, признаться честно, я всем нутром чувствую, как Смерть гуляет где-то совсем рядом, и будут ещё невинные жертвы.
Мои практики проходят хорошо, даже слишком. Боюсь, ещё немного работы в таком темпе и я буду опасен не то, что для деревни, но и для самого себя. Что делать — ума не приложу.
Ежели есть у тебя какой совет для нас, ответь, прошу. Нам очень нужна твоя помощь.
Скучаем, любим и ждём,
Твой племянник Тумун
и Агена».
Глава 4
— Сколько придётся ждать ответ? — Агена плелась за Тумуном по узкой тропинке.
— Я думаю, правильным вопросом будет «а дойдёт ли вообще это письмо до дяди?». Я отправил его туда, куда дядя мог направиться после последнего письма месяц назад, — Тумун шёл, уворачиваясь от тонких берёзовых ветвей, норовящих погладить его по макушке, — отправлять без адреса слишком ненадёжно.
— М-да, попали мы конечно с тобой, — протянула ведьма в ответ.
Тумун вздохнул и ответил, усмехнувшись:
— Да нет, царевна, не «мы», а только я, — он остановился на развилке у большого дуба и поднял голову к его пышной кроне, — это была моя прихоть — научиться возвращать невинно погибших с того берега. Видимо, пора остановиться, пока из-за меня не пострадал ещё кто-то. — Через пару секунд он добавил, — ты, например, или Меон.
— Вот только не надо мне здесь приносить себя в жертву, — Агена закатила глаза, скрестив руки на груди, — кому-кому, а Меону причинить вред способна разве что сама Смерть, и ты прекрасно это знаешь. Что до меня, — добавила она с меньшей уверенностью, — со мной тоже всё будет в полном порядке. В конце концов, у меня есть ты, Меон и знания из книг тётушки.
— Ни Меон, ни тем более тётушка Велена, не смогут ничего сделать против угроз деревенского старосты, ты же знаешь? — Колдун повернулся к ведьме лицом, отзеркаливая её уверенную позу.
— В таком случае у меня всё ещё остаёшься ты, — и прежде чем Тумун успел возразить, она добавила, — а у тебя есть я. И мы с тобой вместе всё что угодно преодолеем.
Агена была на два года младше и почти на целую голову ниже, но её слова звучали убедительно, а маленькая ладонь, возложенная на плечо в знак поддержки, будто придавала этим словам вес. В этот момент Тумуну взаправду показалось, что нет никаких нерешаемых проблем, и что им с Агеной даже высокие Горы Самоцветов будут по колено, если они будут идти рука об руку.
— Ладно, убедила, — Тумун расплылся в улыбке и, закинув руку Агене на плечи, повёл её в сторону соснового бора.
— Куда ты, нам в другую сторону! — звонко рассмеялась ведьма, обрадованная сменившимся настроением друга.
— Пойдём на Озеро, русалок шугать! — выдал он, заливаясь смехом в ответ.
Студёное озеро прозвали так деревенские старики. С давних времён лес не пускал к нему случайных прохожих, а местный леший водил простой люд за нос, заставляя кругами бродить по чаще, а потом возвращаться обратно к деревне. Здесь почти не было животных — лишь редкие птицы строили свои гнёзда в ветвях вековых елей с необъятными стволами. Даже шишиги (прим.: в славянской мифологии — лесное или болотное существо, пугающее путников) здесь давно не водились, предпочитая более людные места.