– Конечно, не под выигрыш, – согласился ее гость. – Я ж говорю, под тебя давали. Знали, что он их обязательно спустит, а ты будешь вынуждена отработать.
Отработать? В голове шумело все сильнее. Господи, да даже в самые лучшие ее годы Ирину Поливанову никогда не взяли бы в элитные проститутки. Не хочет же этот страшный человек сказать, что она сможет своим телом отработать долг в двести миллионов. Вопрос, хоть и не произнесенный, видимо, тоже легко читался у нее на лице, и собеседник снова загоготал, как нажравшийся зерна гусь.
– Да кому ты нужна, кошелка драная. Ты работаешь где? Занимаешься чем? С каждой твоей сделки, если по уму, можно минимум по стольнику снимать. Вы же так документы оформляете, что комар носу не подточит, и так цены сбиваете, что никому не обламывается. Владельцы твои типа честные. Ты сейчас какой сделкой занимаешься, курица?
Ира занималась подготовкой документов для участия в двух областных тендерах на поставку дорогостоящего оборудования для лучевой терапии раковых больных. Два прибора закупались двумя отдельными сделками для двух крупнейших больниц области, и фирма, в которой работала Ирина Поливанова, на полном серьезе собиралась в них участвовать. Затраты на поставку одного комплекса тянули на сто пятьдесят миллионов. Начальная цена контракта составляла двести пятьдесят миллионов, и начальник Ирины собирался падать до цифры в сто шестьдесят. Работал он всегда по-честному, не зарываясь и считая, что всех денег не заработаешь. На раковых больных особенно.
– Сделаешь так, чтобы в документах твоей фирмы была ошибка. Чтобы ваши заявки отклонили. При этом поможешь правильным людям оформить свои заявки, наоборот, так, чтобы комар носа не подточил. Сумма там будет стоять в двести пятьдесят мультов. Усекла? Два пакета документов – и весь твой долг отработан. Усекла? В этом году закупки медтехники массово пойдут. На эти цели бюджет в аккурат полмиллиарда выделил. Если твоя контора не будет путаться под ногами, а документы того человека, которого я представляю, будут оформлены со всем твоим старанием, то от этой суммы еще миллионов сто пятьдесят откусить можно будет. Это уже сверх долга.
– Почему же сверх?
Вопрос выскочил раньше, чем Ирина осознала его нелепость и ужасность. Что же это, она уже торгуется? Получается, что она согласна?
Парень снова заржал, видимо наслаждаясь гаммой чувств, которые последовательно отражались на лице его жертвы.
– Так двести – это то, что Димка был должен. С учетом процентов, разумеется. А то, что сверху, это за беспокойство. Ну, и понятно, что любой труд должен быть оплачен, так что, если все пройдет хорошо, десятка – твоя.
– Я должна подумать, – промямлила Ирина, понимая, что ей нужно остаться одной, чтобы понять, как ей жить дальше. – Это не так просто, как вы говорите. И я рискую. Не только репутацией, но и свободой.
– От сумы да от тюрьмы, – покладисто согласился ее собеседник. – Но выбора-то у тебя особо и нету. Или делаешь как я сказал, или через две недели будешь решение принимать заново, но только уже чтобы выкуп за своего мелкого засранца заплатить. Исчезнет он у тебя прямо в разгар белого дня. И концов не найдешь. Двести миллионов за Димку, сто пятьдесят на профит, еще сто – за мелкого своего. Не до конца года отрабатывать придется, а дольше. Ну и риск, соответственно, выше. А так думай, конечно. Уехать ты никуда не сможешь, потому что мы тебя везде найдем. Да и некуда тебе уезжать. Димка говорил, а мы проверили. Так что думай. За оформленными документами приеду двадцать шестого. Ровно две недели у тебя.
За всю ночь Ира проспала от силы минут пятнадцать. Глухо бухало сердце, саднило глаза. Ира закрывала их и тут же распахивала снова, напряженно вслушиваясь в тишину за стенкой, за которой тихо сопел Ванечка. Она не винила бывшего мужа в том, что произошло. Во-первых, какой спрос с покойника, а во-вторых, она понимала, что это она – причина его бед, а вовсе не наоборот.
Акция по ее устрашению готовилась давно и явно стоила свеч. Владелец фирмы, в которой работала Ирина, предупреждал, что в этом году им придется столкнуться с беспрецедентным давлением, сумма, выделенная на медицинское оборудование, была лакомым куском, и для ее «освоения» недобросовестные поставщики были готовы на что угодно.
Господи, тогда, слушая начальника, Ира даже подумать не могла, на что именно они окажутся способны.
Было ясно как божий день, что на слабохарактерного Диму они вышли специально, чтобы загнать того в долговую яму, из которой не было выхода, а потом предложить выкупить свою жизнь с помощью бывшей жены. Но то ли в Диме еще осталось что-то человеческое, то ли просто слаб он был настолько, что предпочел оставить мать своего сына разбираться с проблемами в одиночестве, но вопрос он решил кардинально, через петлю. То ли к сожалению, то ли к счастью, ничего подобного Ирина себе позволить не могла.