Выбрать главу

А что если Нагао-сан, человек старой закалки, из поколения «прекрасной луны», истолковал в Осаке мою синтаксическую конструкцию «Француженки обожают фрукты» как объяснение в любви?! И потом, в Токио, когда я призналась, что люблю клубнику и бананы, получил красноречивое подтверждение тому, что у меня в сердце взошла прекрасная луна?!

* * *

Кобаяси-сан зачем-то повадилась к нам в гримёрную. К концу гастролей у неё появились общие интересы с Аской. Всякий раз, когда вахтёрша к нам заходила, она проявляла повышенный интерес к моей персоне. Один раз вошла, когда я готовилась к сцене бала, и уж было поднесла к макушке головы накладной хвост, готовясь крепить его шпильками.

– А-а! – обрадованно воскликнула Кобаяси-сан. – Так это вы из искусственных волос делаете причёску? А я-то думала, что у вас свои волосы такие роскошные!

В другой раз, оглядев меня в кружевной сорочке и держащей платье, чтобы переодеться, она вновь возликовала:

– Этот реквизит из золотистого атласа прямо сказочный! Чудеса творит с вашей фигурой! А так-то, смотрю, не ахти!

Я всё крепче замыкалась в пирамиду из хрусталя, а наушники в гримёрной вообще перестала снимать.

* * *

Нагао-сан ещё раз, перед спектаклем, заговорил с Татьяной о пустяках, возможно, для ненаучного опыта над звукоизоляционными шторами. И опять я отмежевалась от него в кулуаре, тщательно драпируя за собой эти самые шторы, пока хозяин не исчез в гримёрной.

Кунинава-сан, получив взбучку от взбешённого маэстро, пару раз ждал своего выхода не на обычном месте. Таким образом господин Нагао, конечно, не столкнулся нос к носу с женихом служанки, но всё равно застукал нас с ним обменивающимися продуктами улова и величиной рыбин. И снова земляку и мне попало, да так, что Кобаяси-сан выбежала из вахтерной в кулуар глянуть, что там за брань в цветнике. Прибыв в тот день на приём к хозяину Мураниши, английская леди отметила высокомерие и бледность хозяйского лица, а янтарные зрачки его потухли, как древесный уголь.

Не попробовать ли себя в телепатии? «Луна прекрасна, не правда ли?» – сверкнули мои глаза. Уловил? Не уловил? За кулисой, прямо напротив, совсем близко, стоял господин Кунинава. Уловил он. Впился в мой лунный взгляд и челюсти его дрогнули: «Всё ясно…»

Глава 10

Фрукты больше не приходили.

На закрытие гастролей игрался только один спектакль, утренний. За час до его начала всю труппу собрали в зрительном зале для подведения итогов трёхмесячной работы, а также прощальных речей. Никто из актёров не прыгал от радости, когда Накамура-сан поздравил труппу с триумфом и аншлагами на все сыгранные спектакли. Творческие лица были опечалены. А в особенности омега-исполнители, так как любой из них долгие месяцы мог иметь лишь большие гарантии стать бомжом.

Режиссёр Сато-сан, в начале своего выступления поведавший о том, что вполне разделяет печаль с подопечными, далее перешёл к недомолвкам и намёкам, которые слегка обнадёжили труппу, поскольку спектакли, принёсшие большую прибыль киноконцерну и пользующиеся огромным успехом у зрителей, могут отправить в турне по стране, а также возобновлять показы в Токио и Осаке каждый год.

Головокружение, замутившее мне сознание, помешало вникнуть в речь господина Нагао. Я больше не видела и не слышала. Я вновь переживала свои чудовищные личные обстоятельства, начиная со дня, когда не смогла дозвониться до мамы… И записная книжка с кустом цветущей сирени, и голос тёти Лики, произнёсший те страшные слова, после которых мой рассудок в одночасье был окутан туманом, скорее похожим на непроглядный мрак. И сквозь него инстинкт самосохранения изо всех сил волок меня волоком, сбитую с ног, обессилевшую, с нарушениями в психике, с частичной потерей памяти, с жизнью на «автопилоте» врождённых рефлексов и терпящую полное поражение в общении с актёрской братией. Я поддалась, от отчаяния, с недоверием, притяжению ласковых янтарных глаз. Яблоки, мандарины из префектуры Кумамото, киви, дорогостоящая клубника тонизировали не только содержанием витамина С, но и сочувствием, благожелательностью, вниманием, побуждали к домысливанию, что когда-нибудь, мало-помалу, капля по капле, я снова пойму, что в ночном небе есть луна…