Парни громко представились Марком и Джонни, и по-панибратски принялись хлопать меня по плечу и даже обнимать… по-дружески. Японские коллеги, до этого сидевшие как на колу, вдруг расслабились, подражая американцам, и зашевелились. Спёртая атмосфера зала разрядилась и в воздухе запахло свежестью.
Я воспользовалась неожиданно выпавшим шансом и шёпотом пожаловалась парням об утаивании моим агентством размеров гарантий. Марк зашептал, что его менеджер сообщила ему о размерах на первом же собеседовании. И – о чудо! – без обиняков назвал саму сумму. А Джонни, присланный из другого агентства, подтвердил её размер.
Теперь у меня в базе данных находилась ценнейшая и секретнейшая информация о гарантиях, приличных, надо сказать. С этого момента Марк с Джонни стали для меня «своими».
Кроме всего прочего, Марк ненароком раскрыл мне топ-секреты агентств по шоу-бизнесу, в том числе и то, сколько процентов они удерживают из гарантий актёров. Целых 30! Одну треть! Так вот почему всё это время сотрудники «NICE», как агенты ЦРУ, увёртывались от моих вопросов о заработке, ловко прикрываясь тем, что в Японии о нём, родимом, вопросов не задают!
Тяжкие мысли об изъятии госпожой Хории тридцати процентов из моих гарантий прервал блистательный вход зарубежной дамы с мелированными волосами, близкими к платиновому цвету. Она подняла руку вверх и широко помахала ею второму помощнику ассистента режиссёра, как будто тот был её близким другом или бойфрендом. Я сперва бросила взгляд на её спортивный костюм и вздохнула с облегчением: обтянула зад не я одна. И если нас уже двое, значит, я не испорчу себе карьеру подчёркнутым бюстом с чашечкой С и обтянутыми, усыпанными стразами бёдрами. Коллеги подумают, что в европейских театрах так и положено.
Вторая иностранная актриса, так волновавшая моё воображение, подошла к доске объявлений, подвешенной к стене у нас за спинами, что-то проверила и приблизилась к нашей стае, ища свободный стул. Он был один. Рядом со мной, по правую руку. По левую сидели притихшие Марк и Джонни. Они пристально смотрели на открывающуюся дверь.
В зал вошла ничем не примечательная парочка. «Низы» вдруг затихли. Я поняла: явились «верхи». Господин в чёрной спортивной форме, смутно смахивающий на капитана судна с программки, а также его спутница, крупнокалиберная дама в лёгком хлопчатобумажном кимоно «юката» сели в первый ряд, прямо напротив режиссёрского стола, спиной к нам, низам. Далее парад звёзд продолжился… Японские коллеги-омеги на задних рядах стали переглядываться друг с другом и улыбаться. Ага, значит, только что вошедший пожилой дядечка – это сам знаменитый комик Одзима-сан. Ещё несколько знаменитостей и VIP-актёров пожелали всем доброго утра и расположились на почётных местах. Главный режиссёр Сато-сан посовещался с господином Накамура, и открыл застольную репетицию. Времени на знакомство со второй зарубежной актрисой не было.
Приветственную речь произнёс господин продюсер. Десять минут он горячо благодарил всех членов труппы за огромную честь, которую они оказали одному из самых крупных отечественных киноконцернов, наилюбезнейшим образом согласившись участвовать в постановке «Камелия на снегу» и приносил свои глубочайшие извинения за то, что отвлёк их на три месяца от других славных, нужных зрителям, великолепных проектов. Наверняка многие из актёров средней значимости мучились от невостребованности, испытывая творческий (и не только) голод, и не получая долгими месяцами ни ролей, ни гарантий. Вот они-то и слушали продюсера Накамура-сан с особым упоением.
Следующим встал Сато-сан, режиссёр. Он кратенько поблагодарил продюсера за оказанную ему честь, а также выразил надежду на то, что мы в дружном единстве создадим чудесное шоу. Извиняться ни перед кем не стал. У Сато-сан был вид очень занятого человека, который мягок и не кричит, но шуток шутить не любит, и при отсутствии ярко выраженного нервного режиссёрского голоса будет властно управлять постановкой. Видно было, что Сато-сан – пилот высшего класса.
Режиссёр представил труппе драматурга Инуэ-сан, автора «Камелии на снегу», даму с приятной улыбкой и ледяными глазами. «Как пить дать у авторши тоже звёздная болезнь», – думала я, пока она доводила до публики свой замысел. Тоже, небось, шесть месяцев назад испытывала сильный творческий голод из-за невостребованности. И вдруг такая удача – заказ крупнейшего киноконцерна на написание пьесы – ремейка нашумевшего европейского мюзикла. И теперь вот этот ремейк бережно держат в руках пять суперзвёзд, VIP-театралы и несколько десятков омега-исполнителей. О драматурге уже пишут в центральных газетах, и скоро тысячи зрителей будут аплодировать её гениальности. Госпожа Инуэ, как и некоторые лица в джинсах со стразами, тоже метила из пешек в дамки.