— Да, да, девочки. Вы обе меня цените. Вы же умные, умнее их всех! Ну и пусть они меня не ценят, мне это безразлично. Но понимание двух таких умных девушек очень дорого для меня. Таким умным и таким красивым, — он сделал многозначительную паузу, — людям обязательно нужно держаться вместе. Давайте создадим очаг…
— С кем? С кем ты хочешь создать очаг, с Хохлатой или со мной?
— Ушастая, ты понимаешь, как мало нас, умных людей? Разве можно бросать своих среди этих дураков? Нет, никак нельзя! Значит…
— Значит?.. — спросили девушки в один голос. Надо же, такие разные, а голос совсем одинаковый стал.
— … я создаю очаг с вами обеими! Идемте, девочки, прогуляемся на речку, там я вам объясню, как вы обе мне нравитесь.
Золотце встал и, приобняв девушек, повел их к выходу из поселка. Я наблюдал за ними в совершенном изумлении. Он что, правда считает себя достойным стать вождем? История про ягуара мне кажется какой-то неправдоподобной. Положим, Рассерженный Броненосец мог ничего не рассказать по каким-то своим причинам. Но остальные охотники? Под скалами обычно идут цепочкой, кто-нибудь обязательно должен увидеть прыжок зверя. Однако никто даже словом не обмолвился о таком событии на охоте. Не понимаю! Да даже если все было именно так, все равно мне как-то не верится, что вождь собирался назначить преемником Золотца после первой же охоты. Странно. Надо при случае спросить Сучка, он всегда знал, что затевают старейшины племени, может, и расскажет. А пока… время близится к вечеру, пора проверять ловушку. Только страшно: а вдруг там ничего нет? Что я тогда скажу Спящей?
Иду по лесу, часто останавливаясь. Поглядываю на солнце. Сколько там еще до вечера? Может, еще подождать? Вдруг сейчас "морда" еще пуста, а чуть-чуть попозже какая-нибудь рыба попадется? Но если промедлю, все уйдут на обряд и показывать добычу будет просто некому. Что тогда подумает обо мне Спящая? Она ведь надеется на меня…
Вот и перекат. Осторожно подхожу к ловушке и резко выдергиваю ее передний конец из воды. Внутри плещется что-то и это не только вода. Кто-то есть! Волоку "морду" на берег, и распутываю прутья, закрывающие выходное отверстие. Ну! Что у меня здесь?
На траву вываливаются и бьют хвостами целых четыре рыбины! Три поменьше, но весьма достойные, а одна вообще неожиданно крупная. И как только в горлышко пролезла? Присматриваюсь внимательнее, рыба еще жива, но на голове рана как будто колотая и один глаз вытек. Обо что это она так? Внутри "морды" ничего острого нет. Разве что раньше поранилась, а потом ее течением затянуло в снасть. Случайно. Или — вмешалась сама Туманная? Одной этой было бы достаточно для того, чтобы считаться "добытчиком". Или вот этих трех. А тут и то и другое. Снимаю с пояса веревку, продеваю через жабры трем рыбам, что поменьше, теперь связку можно повесить на плечо. Большую понесу в руках. Затем отношу "морду" в реку на место и закрепляю — завтра еще проверю. Пора возвращаться.
В поселке ближе к вечеру собралось все племя. Меня встречают изумленные взгляды. Ну еще бы. Вид у меня — мокрый, измазанный в чешуе и глине (как настоящий охотник!), в правой руке копье, через плечо веревка, на ней болтаются три рыбины, а в левой руке четвертая, подметает хвостом дорожку.
— Шустрик? Ты это наловил? Как? — Хохлатка, сделав круглые глаза, выскочила навстречу.
Ничего не отвечаю: запыхался. И как только охотники таскают на себе всю добычу? Ищу глазами Спящую, она стоит в стороне, смотрит на меня. Внутри сразу становится тепло и радостно. Справа, из-за кучи нарубленных веток, выныривает Сучок, смотрит на меня, улыбается:
— Хороший улов, Шустрик! Ты настоящий добытчик.
— А как все-таки ты их поймал? — это Копуша, подошел и внимательно разглядывает рыбин.
— "Морду" сплел.
— На "морду"? Это отлично, это здорово. А то я уж боялся, что Водяной никого из нас этому не научил…
Ну все, пора! Ой, как же страшно… Откашливаюсь. И головой в омут:
— Раз я добытчик, то хочу создать свой очаг.
— Чего-о-о? — это вскидывается Золотце. — Приволок тут каких-то мелких рыбешек…
— Уймись. Иначе сейчас посчитаем твоих "рыбешек"!
Оборачиваюсь: против Золотца стоит Сучок. Поза расслабленная, но глаза… Я никогда не видал ни у кого таких глаз. Как море в непогоду. Такие же сумрачные и холодные. И совсем не хочется быть тем, на кого так смотрят.
— Да я что, я ничего… — Золотце тут же забыл, как только что возмущался, и плюхается на кучу веточек.
— У племени радость: еще один из нас стал настоящим добытчиком, не так ли, вождь? — Сучок поворачивается к Старшему, подошедшему с охапкой веток. Старший скидывает груз на землю и, отдуваясь, отвечает: