Annotation
Рассказы о советских пограничниках.
Михаил Дмитриевич Федоренко
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ
ТУМАН-ОЗЕРО
СЛУЧАЙ НА ФРОНТЕ
ЯСНОВ
ЗЕЛЕНЫЙ ЭКСПРЕСС
Михаил Дмитриевич Федоренко
Туман-озеро
ОДЕССКОЕ ОБЛАСТНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1958
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ
1
Ивана Терехина до самой заставы провожал дождь. Связисты показали молодому бойцу дом, обнесенный зеленой оградой, а сами заспешили дальше: на линии повреждение.
Новичок осторожно открыл калитку и заулыбался,— на него так и пахнуло давно знакомым, домашним.
Двор заставы мало чем отличался от обыкновенного сельского двора. На конюшне мирно пофыркивали лошади. У коровника по-весеннему исходил паром навоз. В будках лежали калачиками собаки. Одна из них вылезла из конуры, потянулась... Казарма — обыкновенная сельская хата. Над ее черепичной крышей свисал мокрый флаг. Сквозь открытые окна виднелись кровати.
Терехин невольно зевнул до хруста в скулах. В отсыревшем воздухе он уловил теплый запах стиранного в хвое, разогретого спавшими пограничниками постельного белья, всем телом ощутил прохладу простыни...
Во дворе послышался смех. Иван понял, над кем смеются. У него за плечами неуклюже горбился вещевой мешок, зеленая фуражка, в дороге измятая и размокшая, осела блином, шинель в грязи чуть ли не до колен... А тут еще Амур уперся, натянул поводок, в ворота идти не хочет.
— Ну, давай, давай...— подбадривал Иван щенка, но тот еще пуще заупрямился.
Два пограничника, Очкасов и Сизов, почистив коровник, прятались в нем от дождя и, честно говоря, от старшины.
— Спать заявился на заставу,— подмигнул Очкасов своему напарнику. — Это уже из остатков пополненьице...— добавил он, указывая на новичка.
Очкасов всего с месяц, как прибыл из учебного пункта, но старался придать себе независимый вид. Вот и сейчас, с перевязанным горлом, озябший от «работы», он стоял в небрежно распахнутом плаще.
— Да, ты угадал. Это завершающий, — согласился Сизов, старослужащий пограничник. — Как раз будет тебе под пару: ты — Пат, а он — Поташон.
Очкасов пропустил реплику товарища мимо ушей.
— А пополненец что-то совсем скис,— кивнул он в сторону Терехина.
Сизов усмехнулся.
— Понятно. Встречаем без барабана...
— Эй, товарищ боевой резерв!.. Начальник заставы идет... Доложи о прибытии!.. Да полы подбери!—крикнул Очкасов новичку.
Терехин вместо того, чтобы повернуться в сторону капитана, стал водить взглядом по белой с зелеными ставнями казарме.
— Считает окна, что ли!.. Их уже сосчитали до него...— втаптывая в навоз окурок, проговорил Сизов.
— Просто хочет носом определить под каким азимутом находится кухня,— возразил Очкасов.
В это время в калитке появился, наконец, неказистый щенок-овчарка. Уши у щенка поднялись, шерсть, взбитая в мокрые сосульки, на шее встала торчком.
— Э-э, резервист еще и с пуделем!.. А я думал: зачем поводок!..— протянул Очкасов.
— Пес не кадровый, а не дурак. Знает как начальство встречать...— усмехнулся Сизов.
— А как же,—глазами ешь, а хвост ногами топчи...— Очкасов осекся.
Капитан и старшина вышли на середину двора. Намокший плащ старшины сразу же приковал к себе внимание щенка.
Терехин тоже повернулся в ту сторону, куда тянулась овчарка. Увидев начальника заставы, он расплылся в улыбке и даже не заметил, как выпустил из руки поводок. Молодая овчарка рванулась, но не рассчитала прыжок и зарылась носом у самых ног старшины.
— Сидеть!— скомандовал капитан и поднял вывалянный в грязи поводок.
К удивлению Терехина, щенок выполнил приказание.
— Заждались мы вас, Терехнн. Болели? — улыбнулся капитан.
— Болел, товарищ... товарищ...— лицо Терехина приняло восторженное выражение. Как, начальник заставы уже знает его? На радостях Терехин даже не мог определить звание командира.
На пороге кухни, точа друг о дружку ножи, в белом фартуке и халате, появился повар.
— Иждивенцы новые прибыли! — подмигнул он пограничникам.
Вокруг Терехина собрались бойцы. Капитан намотал на палец поводок и снова поглядел на новичка внимательными серыми глазами, в которых затаился смех.
— Что же будем делать дальше, товарищ Терехнн,— ваш подопечный-то у меня?
Боец переступил с ноги на ногу, втянул в себя непреодолимый запах лаврового листа и еще пуще расплылся в улыбке.
— Есть хочу, товарищ капитан...
Раздался оглушительный хохот. Уж очень это простодушное признание подходило к внешности «пополненца».
— Кто увидит нашего повара, тот сразу заболеет аппетитом,— поддержал новичка Сизов.
— А в секрет мне сходить сегодня можно?— неожиданно выпятил грудь Терехнн.
На этот раз в смехе пограничников послышалась явная насмешка.
Горбатый вещевой мешок, фуражка блином, шинель в грязи чуть ли не до колен, неказистый щенок,— ну какой из новичка страж границы?!
— Теперь держись, нарушители... Изведет всех со своим мокрохвостым зверем,— съязвил Очкасов, вытягивая перевязанную шею.
— Да-а...— покачал головой начальник заставы.— Как кличка щенка?
— Амуром назывался, — ответил новичок упавшим голосом.
— Ну что ж, держите своего Амура! Да покрепче,— капитан передал новичку поводок и осмотрелся по сторонам, ища, чем бы вытереть руки.
Терехин съежился и тоже осмотрелся; с его растерянного лица не сходила жалобная улыбка. Теперь она была так же уместна, как белый колпак повара в строю, на боевом расчете. Это понимали все, чувствовал это и Терехин. В довершение всего оставленная без внимания овчарка снова с яростью бросилась на старшину.
— Аттестат на собаку есть?— взревел тот и пустил в ход сапоги.
Терехин сердито дернул к себе щенка и отвернулся.
— Да...—покачал головой начальник заставы.—А все же нам придется делать из них пограничников... Сумеем?— оглядел он стоящих бойцов.
— Первейших сделаем!—дружно грянуло в ответ.
А старшина подумал: «Мало Очкасова... на заставе будет еще экземпляр № 2».
«Экземпляром № 1» считался Очкасов.
— Так что же со щенком?.. — желая, как говорят, решить вопрос на месте, спросил старшина начальника заставы, который повернулся было, чтобы идти.
— Приобщайте... пока — к пищеблоку.
2
Вырос Иван Терехин в лесной глухомани. Но и в его село время от времени доходили вести о делах пограничников. Знал он и о подвиге Андрея Карабицына, читал и перечитывал о героях-хасановцах и о младшем Котельникове, который сменил своего старшего брата, убитого на дальневосточной границе. Кинокартины «Тринадцать», «На Востоке» Терехин видел несколько раз. А посмотрев «Джульбарса», он пошел за пятнадцать километров к бойцам, охранявшим мост, и принес оттуда маленького, еще слепого щенка-овчарку. В те времена не один сельский мальчонка рядил своего дворнягу в Джульбарсы.
Приехавший на побывку красноармеец, посмеиваясь, даже похвалил Терехина за основательную подготовку к службе.
Однако Ивану попадало от сестры Кати. Она была всего на два года старше брата, но уже успела потерять мужа на Хасане и смотрела на жизнь не так романтично, как Иван.
Наблюдая, как брат поит из соски своего будущего «следопыта», Катя уверяла, что уж теперь-то «граница будет на замке», стоит только Ивану и его Амуру появиться там.