— Хотел на ветке перепрыгнуть через «окно», а она не выдержала,— доложил Терехин, когда его вытащили. Счищая с обмундирования болотную ряску, он ласково отпихивал Амура, который бил его лапами, хватал зубами, фыркал и радостно урчал.
— Зачем вы забрались в лес?—спросил Терехина капитан.
— Хотел напрямик— ответил боец, выжидательно поглядывая на Светлова.
Капитан ничего не сказал, молча вскочил в седло.
Старшина подумал, что начальник напрасно няньчнтся с Терехиным.
— На него взыскание нужно наложить за самовольство,— сказал он по дороге на заставу.
— Наложим на него, да и не только на него.
Старшина помрачнел.
В тот же день капитана срочно вызвали на сборы.
А у Терехина новая беда. Амур сорвался с привязи и передрался со всем заставским «окружением». «Арату» лапу повредил, черному петуху старшины вырвал хвост. Теленка Лыска гонял по двору до тех пор, пока тот, ошалев от страха, не влетел в кухню и не попереворачивал все кострюли и тарелки. Хорошо еще, что в котел не угодил.
Старшина вызвал Терехина в каптерку и без обиняков приказал застрелить Амура.
— И доложите об исполнении.
Терехин побледнел и быстро вышел.
— Ну, наш Тереха совсем скапустился, — покрутил головой Очкасов.— Зима наступает, в секрете и холодно и боязно, был бы себе истопником на заставе, на своем Амуре дровишки возил... Так надо же: расстрел вышел кобельку от старшины.
— Отстань, глотошник! Лучше чулок с шеи сними!—сердито огрызнулся Терехин.
Вечером вернувшийся со сборов капитан зашел в казарму и при бледном свете ночника увидел Терехина. Тот стоял у окна в одном белье, прижавшись лбом к замерзшему стеклу, и всем своим видом выражал скорбь.
— Терехин! Зайдите ко мне,— пригласил Светлов и первый пошел к выходу.
6
Выслушав бойца, Светлов достал папиросы и переложил их из пачки в портсигар.
— Закурите?— предложил он Терехину.
— Спасибо, товарищ капитан, закурю.
Оба молча задымили:
— И вы выполнили приказание старшины?— спросил начальник.
— Заместитель по политической части приказал отставить самосуд над Амуром.
— Так в чем же дело? Почему переживаете, не спите?
— Ну, как же можно, товарищ капитан? Ведь я Амура совсем махоньким с моста принес, молоком поил, соской, считайте, выкормил. В военкомате мне разрешили взять его на границу. Потом в лазарете лежал — не бросил, а здесь — застрели, да еще сам, своими руками.
Терехин опустил голову и дрожавшими пальцами мял папиросу.
— Садитесь. И возьмите другую папиросу. Ту вы, кажется, уже сломали.— Начальник заставы снова протянул портсигар.
— А все же вы не совсем правы, — он захлопнул портсигар и положил в карман.— Я хочу помочь вам разобраться во всем происшедшем. Скажите честно: почему вы углубились в лес, а не пошли по дороге, когда вас вернул старшина на заставу?
— Думал нарушителя встретить...— тихо ответил Терехин.
— Я так и знал. Хорошо, что вы его не встретили.
Терехин удивленно поднял глаза.
— Да, просто счастье, что вы его не встретили...— повторил капитан.— А почему вы оказались по горло в «окне»?
— Не рассчитал...
— А нарушитель рассчитал бы. Все рассчитал бы. Он — подготовлен. А вы совершенно не подготовленный боец.
— Мне сестра говорила, чтобы я не шел в пограничники...— вставил Терехин.
— Серьезно? — улыбнулся капитан.
— Она надо мной раньше так смеялась. Вот и старшина считает, что я несознательный... У тебя, Тереха, говорит, и душа стоит торчком, как шинель.
— У первогодков часто так... Когда я сам на границу пришел, тоже не все ладилось. Помню, был такой случай...
Поздно в эту ночь ушел Терехин от капитана.
7
Как-то начальник заставы, возвращаясь с участка, заехал по пути на стрельбище.
Бойцы уже собрались домой.
— А где Терехин?— оглядев строй, спросил капитан молодого лейтенанта.
— На огневом рубеже, тренируется холостыми патронами... Я разрешил.
— Не получается у него?..
— Все приборы перепробовали, все методы... Видно, правила стрельбы составляли не для Терехина,— вздохнул лейтенант. — Вместо того, чтобы целиться в мишень, он улыбается мне, будто я девица красная. Не втиснуть нам его в правила стрельбы, слишком рамки узки.
Капитан из практики знал, что порой не грех отступить от правил стрельбы при обучении таких «оригиналов» как Терехин.
— Товарищ Терехин!.. Не надо вставать. Лежите. Перед вами не мишень, а, считайте, живой фашист! И не убьете вы его, так он вас... не пожалеет. Понятно?
— Понятно, товарищ капитан. Убьет он меня,—вздохнул Терехин.
Старшина только передернул плечами: что, мол, поделаешь с ним?
— Почему?— лицо капитана сделалось строгим.
— Холостыми не достанешь, товарищ капитан...
Начальник заставы даже приподнял козырек фуражки, неожиданно рассмеялся.
— Выдайте Терехину три боевых патрона, — приказал он.
Когда боец зарядил карабин, Светлов сказал:
— Слышите песни? Мы уходим со стрельбища. Вы останетесь с «фашистом» один-на-один. Отстреляетесь — позовете нас.
Боец выждал, потом все же оглянулся через плечо: ушли или нет? Раньше всегда кто-нибудь стоял над ним. Успокоившись, он поудобнее улегся, зажмурил левый глаз, стал наводить карабин в цель, и ему показалось, что перед ним не тонкий щит разрисованной фанеры, а звериное лицо живого врага.
Прозвучали выстрелы.
Терехин бросился к мишени и, забыв, что рядом никого нет, закричал:
— Попал, двумя попал, товарищ капитан!..
В эту минуту можно было подумать, что он и в самом деле «извел» фашиста.
8
Терехин встретил зиму в том же «звании» отстающего.
Однажды, почистив коровники и нарубив старшине дров, он отогрел в казарме руки и занялся винтовкой.
— Терехин!— позвал его дежурный по заставе.— Капитан оставил тебе газету. Тут заметка и портрет. Терехина Катя... Не твоя ли сестренка?
Обожженные морозом щеки Ивана побелели. Он почти вырвал газету у дежурного, который уже отвечал по телефону.
— Двух бойцов... с оружием и топором в район впадения Холодного Гирла в реку Бурунча!.. Есть! Разрешите выполнять, товарищ лейтенант?' Есть!
Сержант положил трубку, почесал затылок.
— Кого же послать? Одни в наряде, другие — только из наряда...— рассуждал он вслух.
— Я пойду, товарищ сержант!—выпрямился Терехин, продолжая сжимать в руке газету. Его лицо постепенно заливала краска смущения.
Хорошенькую шутку сыграла с ним Катя: обещала искать его портрет — при этом воспоминании Иван еще сильнее покраснел,— а получилось...
— Правильно! Топором ты умеешь орудовать. Напарником пойдет Очкасов, больше некого. Так, значит, капитан угадал: сестра?
— Катя,— ответил боец и глаза у него радостно заблестели.
На месте, куда прибыли Терехин с Очкасовым, лейтенант объяснил обстановку.
— Ожидается в наш тыл банда. С наступлением темноты бандиты группой или поодиночке попытаются прорваться через границу. В каком месте? Об этом знают только они,— зябко улыбнулся он.
— Ваша задача сделать в реке прорубь, лед затопить. Преграду замаскировать снегом. Прорубь сделать так...
Лейтенант провел сапогом по рыхлому снегу дугу, закрывавшую вход в Гирло со стороны реки Бурунча.
— После выполнения задания вернетесь на заставу. В случае чего, действовать по обстановке. Старший наряда... Терехин!